— Как будет угодно вашей светлости, — поклонился Ориба.
— В вашем озере водятся водяные лошади? – спросила Рика, внимательно посмотрев на управляющего, — их видели? Когда?
— Вообще-то, никто водяных лошадей не видел лет двести, — ответил Ориба, — а видели ли тогда? Одним богам ведомо. Кто утопнет по пьяному делу – понятно, лошади утащили. Ногу сведёт судорогой – тоже они виноваты, укусили или лягнули бедолагу. Одни слухи и отговорки. Прикажу заложить сани. В горах снега много, коляска не подойдёт.
— Поезжайте на ферму, — велел герцог, — осмотритесь там. Заодно госпоже Таками наши знаменитые источники покажешь.
Рика пошла к себе переодеться. По дороге думала, что из своего магического арсенала она может взять с собой. Подходило зеркало Пикелоу – специальное зеркало, при помощи которого чародеи отслеживают следы магии. Девушка решила поглядеться в зеркало, пока её возлюбленный расспрашивает арендаторов отца о пропаже скота. Никто не должен удивиться или заподозрить что-либо. Задумавшись, она чуть не налетела на невысокого молодого человека, отпрянувшего к стене на лестнице.
— Извините, — буркнула чародейка, прикидывавшая в этот момент, каким образом ей сподручнее вызывать Таму – фамильяра, созданного ею самой из черепа любимой трёхцветной кошки. Но потом вспомнила, что в данный момент она – благовоспитанная девица хорошего происхождения, прибывшая в дом предполагаемого жениха, — какая я бестолковая! – воскликнула она уже совсем другим, «милым» голосом. Так любила пищать Эни, когда хотела произвести на кого-то благоприятное впечатление. И искоса поглядела на парня.
Тот оказался совсем молодым, едва ли он успел отметить свой двадцатый день рождения, смущённым и каким-то беззащитным. Возможно впечатление это создавалось из-за торчащих покрасневших ушей, а, может быть, этому способствовали редкие светлые брови и большие серые глаза, с восхищением взиравшие на чародейку. Парень выглядел болезненно худым и бледным.
— Это я виноват, — проговорил он и закашлялся, громко, надсадно. Отчего ещё больше застеснялся, поклонился, чуть ли не в пояс, и закончил, — прошу простить. Я – Кори Лейс, студент. Госпожа герцогиня была настолько добра, что позволила мне работать иногда в библиотеке Дубового клана. Это редкое счастье.
Тут он почувствовал неловкость и попытался улизнуть.
— А я тоже изучаю историю, — произнесла чародейка, чтобы хоть что-то сказать. И подумала, что должна представиться в ответ, — Эрика Таками из Кленфилда.
— Очень приятно, — молодой человек спрятал за спину руки, — извините ещё раз, я такой неуклюжий.
И он поспешно пошёл вниз, опустив голову, будто хотел казаться как можно более незаметным.
Как некромант, чародейка великолепно ощущала ауру смерти. Для этого не требовалось даже замыкать внутри себя магические цепи. Она чувствовала смерть, как обыкновенные люди чувствуют холод или тепло. На юноше, смущённо отступившем на лестнице, был отпечаток, не особо сильный, но вполне явственный. У него либо совсем недавно кто-то умер, либо он сам серьёзно болен с отдалённой перспективой отправиться на тот свет
Выехать быстро из дому им помешал неожиданный визитёр. Им оказался рослый широкоплечий парень с русыми волосами.
— Вил, опять ты решил скрасить скучную череду оккунарских дней обществом прекрасной дамы? – воскликнул вошедший вместо приветствия, — как это на тебя похоже!
Он опустился в кресло.
— Знакомь!
— Твой визит, Робби, немного не ко времени, — недовольно проговорил коррехидор, — давай отложим все формальности знакомства и радости дружеского общения на более позднее время.
— Это внесёт некоторые сложности и неразбериху в мой плотный дневной график, — почесал ухо гость.
— И поэтому ты вознамерился создать сложности и неразбериху в моих планах? – вздохнул Вилохэд, — но что с тобой поделаешь, задержимся на четверть часа. Иначе, боюсь, этот надоеда увяжется с нами.
— У надоеды есть имя и фамилия, — обиженно протянул парень, картинно надув полные губы, — просто невежливо наследнику Дубового клана так пренебрегать друзьями детства.
— Эрика, — произнёс Вил, слегка закатив глаза, — перед тобой нагло уселся в папино кресло мой друг детства, жутко надоедливый тип по имени Роберт Ориба. В данный момент подрабатывает в местном ресторане «Дюжина дубов».
— Сразу две неточности, — бодро поднялся с кресла гость, — а ещё верховный коррехидор. Представляю, как радовался преступный мир Кленфилда, когда они узнали, что их будет ловить такой бездельник и пофигист, как наш Вилли. Но я о другом. Первое, я предпочитаю, чтобы меня звали не Робертом, а Робином, можно – Робби или Роб. Некоторые настаивают на добавлении к имени прозвища Ловкач.
— Трепач, — поправил коррехидор, — Робби Трепач. Рика, не вздумай доверить этому проходимцу какой-либо секрет. Завтра о нём станет известно всему Оккунари, послезавтра – всей Артании, а третьего дня в Делящей небо начнут обсуждать твою личную жизнь.
Робин захохотал.
— Он так говорит, потому что я почитаю тайны и секреты основными виновниками всех человеческих бед. Если бы все знали про всех всё, насколько бы упростилась наша жизнь!
— Вот как упростит твою жизнь знание Рики о твоём позорном школьном прозвище Трепач? – вскинул бровь Вил.
— Ещё как упростит, — подмигнул ему друг, — если я напомню, что тебя в школе называли Мороженый …, — он невинно улыбнулся в ответ на свирепый взгляд коррехидора, — лосось. И всё из-за его редкостного занудства, — довольная физиономия повернулась к чародейке, — право слово, Эрика, на что вам сдался этот титулованный зануда? Бросайте его и переходите ко мне. Я тоже не женат, обеспечен, из приличной семьи,
— Сын нашего управляющего, если ты не догадалась, — прокомментировал Вил.
— Имею неплохую работу, помощник управляющего в «Дюжине дубов».
— Если отбросить высокие слова – вышибала на подхвате, — безжалостно уточнил коррехидор.
— Мы оба работаем с отбросами общества, — высокопарно провозгласил Роб, — только ты их собираешь, а я вышвыриваю вон! Решайтесь, Рика, пока не поздно, пока наш Мороженый лосось не приморозил ваше сердце.
— Да, ступай, — кивнул Вил, — Трепач тебе точно не даст заскучать. Особенно если ты хочешь разыскивать правый или левый ботинок, когда ты опаздываешь. Сей достойный представитель племени шутничков поставит его на шкаф либо привяжет к ручке двери и не поленится связать шнурки двойным морским узлом. Это один из его обычных трюков. Таракана в бокале вина я уже не упоминаю из скромности.
— Но со мною весело! – воскликнул друг детства, — что в этом сером мире важнее веселья?
— Многоуважаемый господин Ориба, — Рика потупила глаза, как и подобает благовоспитанной девице, когда малознакомый мужчина начинает оказывать ей слишком назойливые знаки внимания, — мне, без сомнения, льстит внимание с вашей стороны, однако ж я не почитаю веселье главной ценностью своей жизни. Посему с сожалением извещаю вас, что ваше предложение не снискало в моём сердце должного отклика. Мой выбор пал на господина Окку, и останется неизменным.
— Рика, не утруждай себя столь цветистым ответом этому нахалу, — Вил швырнул в друга диванную подушку, — он проигрывает этот трюк с любой девушкой, какую ему доведётся встретить в моём обществе. И происходит это с девятого класса старшей школы. Даже на с молодой учительницей артанского провернул это.
— Да, с госпожой Акари мне не повезло. Она заставила написать два сочинения по Классической поэзии, — взлохматил себе волосы Робин, — но должен же я проверить лояльность избранницы моего лучшего друга? Выношу вердикт госпожа Эрика э…
— Таками, — представил чародейку Вил, — если б приостановил свои пустые словоизвержения узнал бы фамилию давно.
— Госпожа Эрика Таками, вы выдержали на высший балл экзамен Робина Ловкача и вознаграждаетесь приглашением на вечернее представление, которое даёт ваш покорный слуга в ресторации «Дюжина дубов».
— Врёт, — спокойно парировал Вилохэд, — не верь ни единому его слову. Слух у Робина отсутствует напрочь. Попытки научиться играть на лютне потерпели фиаско после того, как рассерженная мамаша выкинула лишавший её сна инструмент в окно. Не думаю, что твой работодатель решил распугать посетителей, позволив тебе петь.