Трепач, ожидавший реакции публики на экспромт, вдруг ощутил смутную тревогу, сжимающую сердце. Чувство, весьма сходное, что неподготовленный человек испытывает, входя в погребальный зал во время церемонии похорон. Оно моментально выпило всё бесшабашное веселье, переполнявшее Робина секунду назад, пробежалось холодным дыханием по затылку, защекотало ноздри неуловимым запахом ритуальных благовоний и влажным дыханием свежей могилы. Где-то на краю сознания в душу впились острые лепестки паучьих лилий. Настроение Трепача испортилось бесповоротно и окончательно, а охота присоединиться к четвёртому сыну Дубового клана испарилось само собой. Парню страстно захотелось оказаться где угодно, только как можно дальше от этой компании.
— Увидимся, — вяло махнул рукой Трепач и побрёл на своё обычное место.
— Это и есть твоя аура смерти? – спросил коррехидор.
— Извините, — чародейка виновато посмотрела сначала на него, потом на господина Янга, — я понимаю, это противно, но действенно. Другой способ отвадить надоедливого Робина я не придумала.
— Даже забавно, — усмехнулся Вил, — по шее мурашки пошли.
— Блестяще, — заметил Янг, — ювелирно выбрана доза и направление. Снимаю шляпу.
Они поднялись на второй этаж, и делиец постучал условным знаком в дверь с номером 21.
Глава 6 НЕФРИТОВАЯ ЛАСТОЧКА
Рика не услышала за тонкой гостиничной дверью ни шагов, ни каких иных звуков. Просто дверь открылась, и в проёме возникла знакомая фигура артиста с белыми волосами. Он глянул на Янга и отошёл в сторону, пропуская гостей внутрь.
— Итак, — проговорил делиец, когда они разместились в небольшой комнатке с одной кроватью, шкафом и столом, — поскольку все присутствующие друг друга знают, опускаю стадию первоначального официального представления, а поближе познакомиться мы успеем и после. Так что, господин коррехидор, ваш выход – самое время предъявить нам с Ноди обвинения в краже свиней!
— Кража свиней? – воскликнул артист и засмеялся неприятным резким смехом, — они и в правду считают, что мы с тобой, Тополь, приехали за чёртовы тысячи миль лишь затем, чтобы воровать мясо?
Рика заметила, что Нодивара вблизи оказался гораздо старше, нежели на сцене. Псевдовампир явно успел разменять пятый десяток. Он был бледен, а его кожа отливала желтизной, как у жителей островов юга.
— Да, — улыбнулся в ответ Янг, — вот очень хочется послушать, как они пришли к этому выводу.
Вилохэду было совсем несмешно. Четвёртый сын Дубового клана терпеть не мог попадать в подобное положение, напомнившее ему детство, когда старшие братья нередко выставляли его в смешном виде.
— Учтите, — он попытался сделать непроницаемое выражение лица, какое делал, когда за карточным столом на руках были мелкие, ничего не стоящие карты, — если вам не удастся опровергнуть мои умозаключения, я буду вынужден взять вас под арест.
— Идёт, — усмехнулся Нодивара не обещающим ничего хорошего смешком, — скажем так, вы попробуете это сделать.
Вил пропустил мимо ушей скрытую угрозу и высказал все их умозаключения за последние два дня.
— Тяготона оживлял камень, — присоединилась к его рассказу чародейка, — какой именно, я не поняла. Моё заклятие испепелило его, как, собственно, чайную чашку, являвшуюся его вместилищем, и все остальные части.
Нодивара и Янг слушали особенно внимательно эту часть истории. Если при рассказе о попытке найма воздушного шара, следы иллюзий, якобы выводящие на артиста, они переглядывались, а беловолосый прятал улыбку за неуместными зевками, то при упоминании тяготона оба напряглись и посерьёзнели.
— Я мало что знаю об этих созданиях, — призналась Рика, — но то, что тяготоны придумали создавать в Делящей небо, — это точно.
— Вы, Нодивара, избегаете всяческих знакомств, вероятно, причиной тому ваше довольно долгое пребывание в столице Дубового клана, и вы опасаетесь быть опознанным при встрече лицом к лицу, — сказал коррехидор, — вы также пытались арендовать воздушный шар у господина Сато, возможно, чтобы наблюдать за окрестностями, к тому же ваши иллюзии просто поразительны. А на ферме Вилсонов тест Пикелоу показал магию иллюзий. Вы, господин Янг, — он даже не стал поворачивать голову в сторону иностранца, — сами всю дорогу до Оккунари рассказывали, как вас интересуют свиньи нашей чёрной породы. Кражи свиней начались два месяца назад. Возможно, вы также бывали здесь ранее, а официальный приезд – лишь ширма ваших криминальных делишек. Мы знаем, что господин Нодивара – чародей. Он прекрасно владеет магией иллюзий, а на тяготоне была превосходная иллюзия, превращающая его в водяную лошадь, только лошадь эта соответствовала описанию двухсотлетней давности. И это было ошибкой.
— Как выглядела водяная лошадь? – напрягся артист.
— Похожее на бегемота чудовище с выпученными глазами жабы, крокодильей пастью и хвостом, как у рыбы, — не без удовольствия вспомнила чародейка, — создатель ошибся. Теперь описание водяных лошадей в Артании иное.
— Но в Делящей небо оно именно такое, как вы сказали, — Нодивара выглядел озабоченным, — и тяготон. Не слыхал, чтобы кто-то практиковал подобное в последнее столетие. Эта магия считается низкопробной и нечистой.
— Но, господа, вы собирались опровергнуть мои обвинения, — с нажимом сказал Вил, — наличие у господина Янга светящегося амулета не выводит вашу компанию из-под подозрения, особенно, учитывая ваше умение создавать первоклассные иллюзии.
— Браво, — воскликнул Янг, которого напарник назвал Тополем, — безупречно. В логике вам, господа, не откажешь. Теперь пришло время мне, как говориться, бросить свои карты на стол. Начнём с самого начала. Я, Мару Янг, являюсь полномочным представителем храма Шимо́н – центрального храма одноимённой богини, являющейся проводницей душ умерших в загробное царство. Поверьте, чёрные оккские свиньи, как бы они ни были хороши, не входят в сферу моих интересов. Я здесь, как и вы, веду расследование. А помогает мне в этом чародей, вы правильно определили это, — Нодивара Ши́но по прозвищу Мозгоправ.
— Он работает с психически больными людьми? – нахмурив брови, уточнил Вил, которому специализация чародея показалась немного странной.
— Нет, — ответил Осокорь, а сам Мозгоправ захохотал, — Но́ди у нас умеет залезать в головы людей. Его специализация – допросы, расследования, ликвидация и приведение в исполнение приговоров.
— Вы – палач? – раскрыла от удивления глаза Рика. Беловолосый артист открывался совсем с другой стороны.
— Можно сказать и так, — кивнул тот, — но ваша главная ошибка по мою душу – это иллюзии. Я никогда не использую эту презренную магию. Всё, что вы видели на представлении и в ювелирной лавке, было чистой воды внушением. А ещё моя специализация – боевая магия воды и крови. Знаете, ведь они обе – жидкости и подчинятся одним и тем же законам. Если желаете, — он осклабился в хищной улыбке, — проверьте меня тестом Пикелоу.
— Это излишне, — проговорила чародейка, — я уже взглянула на вас истинным зрением.
— Занятно, а я почти ничего не ощутил. Не назовёте ли в ответ свою специализацию.
Рика бросила взгляд на коррехидора, тот едва заметно кивнул.
— Эрика Таками — коронер его королевского величества Элиаса, некромант, посвящена богу смерти.
— Вот чья аура мелькнула перед тем, как вы поднялись сюда! – воскликнул артист, — а я всю голову изломал: откуда аромат паучьих лилий?
— Да, — смутилась чародейка, — отваживала вашего коллегу по выступлениям. Робин намеревался поучаствовать в беседе.
— Этот парень – редкостный болтун и надоеда, что мне на руку. Многое узнал о жителях Оккунари.
— Вы так и не сказали нам, какова настоящая цель вашего приезда сюда, — вернул разговор в нужное русло Вил.
— Так мы вне подозрений? – уточнил Тополь.
— Если обоснование приезда перебьёт по серьёзности кражи свиней.
Янг посмотрел сначала на коррехидора потом на Рику, с видом пай-девочки, сидевшей на стуле с высокой неудобной спинкой, и заговорил.
— Я уже сказал, что являюсь жрецом богини Шимон, — он поднял руку, останавливая вопрос чародейки, уже открывшей рот, — оговорюсь сразу, я – не чародей, мне дана определённая сила, но она иной природы, это сила моей богини. В нашем храме много тысячелетий бережно хранится священная реликвия. Золотой куст гибискуса с нефритовой ласточкой на его ветвях. В октябре, в день поминовения усопших, в нашем храме происходит чудо: на кусте распускаются ароматные алые цветы, а сама нефритовая ласточка начинает светиться. Птица – это божественное воплощение самой Шимон, что на своих лёгких крыльях переносит души умерших в загробное царство. Этой осенью нефритовая ласточка была похищена.