Студент закивал, мол, понимает.
— Это ладно, — прищурился вышибала, как, по его мнению, должен был прищуриться частный детектив, повествуя о своих логических выводах, — с ними был этот полный мужик. Отец сказал, что Янг – какая-то шишка с материка, направленная правительством по торговым делам. Ха! Торговые дела! Меня не проведёшь. Мне сразу показалось подозрительным, что меня с собой не взяли, хотя ни для кого не секрет, что мы с Ноди почти приятельствуем, — он бросил незаметный взгляд на собеседника, надеясь увидеть удивление или восхищение. И не был разочарован: в глазах Кори Лейса читалось и то, и другое.
— Везучий вы, господин Ориба, — проговорил студент, берясь за чашку с молочным чаем, — не просто в представлениях участвуете, а ещё и артистом подружиться сумели. Вы такой замечательный! Открытый, добрый, и друзей у вас много.
— Есть такое дело, — подтвердил довольный Трепач и продолжил, — я, понятное дело, сделал вид, будто мне всё равно, будто их разговор с артистом меня ни капельки не интересует. А сам думаю, пойду послушаю, как моего дружка Вилли отшивать будут. Вот посмеюсь потом! Нодиваре без разницы, будь ты хоть трижды древесно-рождённым и каким-то там дальним родственником короля, он на это, проще говоря, срать хотел. Я взял ключик от номера 31 – он аккурат над номером артиста, и пристроился у камина. Очень уж хотелось не пропустить, как артист младшего сына Дубового клана вон выставит, не говоря уж о торгаше с континента. Если, думаю, ты, Вилли, полагаешь, будто от него содействие получше моего будет, то в корне ошибаешься, — Роб жестом подозвал официантку и заказал желудёвый эль на двоих.
— Господин Ориба, — проговорила девушка с осуждением, — хозяин велел вам больше двух кружек не наливать. И вообще, ваше место между стойкой и входной дверью, а вы тут с клиентом языком чешете.
— Иди, иди, страж порядка и дисциплины, — отмахнулся Робин, — я всего одну выпил. А насчёт работы: Рози, поправь меня, если я не прав. В «Дубах» на данный момент ты видишь хотя бы одну драчку? Или к твоей тощей жопе проявил интерес кто-то с извращённым вкусом и одарил её дружеским шлепком?
Девушка, действительно, оказавшаяся на редкость худосочной, вздёрнула подбородок и, не удостоив грубияна ответом, удалилась.
— Жаловаться понеслась, — констатировал Трепач, — ну да ладно. От хозяина ко мне претензий нет. А что? Порядок в заведении поддерживаю. Все буяны уже познакомились с моими кулаками и к вторичной встрече не стремятся. Выручку увеличиваю, пускай сам попробует в гробу с паутиной поездить, да и петь с собой Ноди кого-попало не возьмёт.
— А что, господин Нодивара и правда выставил графа Окку вон? – со смешанным чувством восторга и недоверия спросил студент.
— Куда там, — скривился Робин, — забирая из рук тощей официантки кружки с элем и протягивая одну Кори, — покуда я ошивался подле ключей и незаметно тырил 31-й ключ, у них там совсем иного толка разговорчик случился. Каминная труба – не самое лучшее средство, чтоб подслушать, но кое-что мне разобрать удалось.
Он сделал паузу на эль, а сам с удовольствием наблюдал, каким интересом вспыхнули глаза обычно сдержанного приятеля.
— Толстый иностранец взаправду шишкой оказался, да только вот не по торговым делам, — Робин многозначительно выгнул светлую бровь, — а по храмовым. Представляешь, Кори, он прямо так и заявил, что его послало правительство, чтобы вернуть какую-то нефритовую хрень, что неизвестный придурок умыкнул из их храма богини с именем, через которое и язык и мозги сломаешь. А Нодивара, тадам! Никакой не певец, то есть он – певец, — поправился рассказчик, — но главная его умение людям в голову влезать. Толстый так его и назвал: Мозгоправ, только на мой взгляд – Мозготрах круче звучит. И всё это, естественно, строго между нами. Смотри – никому не трепани: артист наш — тайный чародей, но вот чего – не успел расслышать. Припёрлась эта корова-горничная с сиськами до пупа и погнала меня. Мол, ей в номерах убираться надо, вдруг кто заселится, — последовал тяжкий вздох, — я, конечно, потянул время, и послушал, сколько мог, но в итоге пришлось убраться. Интересно до чёртиков, что это за нефритовая фигня, и почему они тут тусуются. Папаша мой с ног сбился за пропавшими свиньями бегать. Он него тоже словечка не вытянешь. Такие вот пироги, приятель.
— Да, — протянул Кори Лейс, осторожно отхлёбывая эль из большой деревянной кружки, которую держал двумя руками, — а ведь Нодивара сильно похож на волшебника. Я даже сперва думал, — парень смущённо опустил глаза, — будто он – вампир взаправдашний. У него волосы белые, клыки и всё такое, — студент сделал неопределённый жест.
— Нодивара что, — покровительственно улыбнулся Трепач, — я сейчас тебе ещё кое-что скажу, ты смотри, со стула не упади. Невеста Вилли – не просто вертихвостка столичная, помешанная на модных платьях и прочей ерунде. Она – некромантка! – последнее слово было произнесено шёпотом со значением, говорящий выделил каждый слог, давая прочувствовать всю глубину этого понятия, и искоса посмотрел на студента.
Тот кивнул, но особого удивления не проявил. Видимо секретов Оккунари, вываленных приятелем на его голову за сегодняшний вечер, было настолько много, что ещё один ничего не менял.
— Меня, понятно, эта фифа мгновенно перестала интересовать, — продолжал разглагольствования Робин, — сперва, каюсь, закрадывалась мыслишка: отбить у красавца пассию, но как только услыхал про бога смерти, работу коронером, всё. Я ж – нормальный мужик, мне не улыбается, чтобы меня касались руки, которыми госпожа Таками трупаки режет и зомбей своих по головке поглаживает. Нет, увольте меня. Если Вилли устраивает, в добрый час.
— А мне госпожа Таками сказала, что историю изучает, — неуверенно возразил студент, опуская на стол почти полную кружку желудёвого эля, — и девушка она красивая. Разве ж некроманты такими бывают?
— Много ты понимаешь в магических вопросах, — презрительно скривил губы Трепач, — она для виду такая миленькая, а в душе – смерть, хаос и тьма. Нет, я ни с какими чародейками дел иметь не желаю, хоть и болтают о них всякое…
— Какое всякое? – не понял Кори, и поднял на приятеля глаза.
— В койке они хороши, — Трепач шутливо щёлкнул по носу собеседника, и тот отшатнулся, — знающие люди говорят, что чародейки по части мужиков ненасытны, сами тебя куда надо потащат, и сами всё сделают, а ты только успевай удовольствие получать. Но, — он поднял палец вверх, — всегда есть подвох. Приворожат, моргнуть не успеешь. Станешь собачонкой за ней бегать и внимания выпрашивать. Не по мне это. Я мужик, я хозяин положения. Вот опасаюсь, как бы Вилли не охмурили. Предупредить надо бы.
— Кое-кому надо бы делом заняться, а не прохлаждаться в рабочее время, — Робин получил шутливый подзатыльник от владельца ресторации, что появился у него за спиной, — марш к двери, следопыт доморощенный!
— Иду, иду, — обиженно протянул Робин, — как в покойника в гробу изображать, так – пожалуйста, можешь выступать, сколь артисту потребно, а как с друганом по кружечке пропустить – сразу лентяй!
— Ступай, довольно уже жаловаться.
— Рассчитайте меня, — попросил Кори Лейс, — и за эль господина Орибы тоже с меня возьмите. Ведь он из-за меня вас рассердил, — он вытащил старенький бархатный кошелёк и принялся отсчитывать деньги.
— Ещё чего, — скривился хозяин «Дубов», — не хватало, чтобы гости за этого бездельника расплачивались. Его эль – вторая бесплатная порция за вечер. А ваш – за счёт заведения.
Кори благодарно кивнул и пошёл к выходу, изо всех сил сдерживая накативший приступ кашля. По дороге он краем глаза заметил беловолосого артиста, которого Трепач успел записать в чародеи, и покачал головой. Нодивара лениво перебирал струны артанской длинногрифовой лютни и собирался начать выступление.
У чародейки выдалась бессонная ночь. Рика сама не знала, почему такое происходит, только бывает проснёшься ни с того, ни с сего где-то после полуночи, а заснуть не получается вовсе. Вот она и ворочалась с боку на бок, отбрасывала лёгкое пуховое одеяло, накрывалась снова. Даже воды попить вставала – всё без толку. Ни подсчёт пролетающих журавлей, ни зачитывание детских считалок не помогли. Был даже соблазн замкнуть магические цепи и усыпить свой взбунтовавшийся мозг, но Рика слишком хорошо знала, чем заканчиваются её попытки врачевать себя или кого-то постороннего. Одна жертва подобной попытки дремала в духовном плане. Чародейка пыталась вылечить Таму, съевшую лист плюща, ядовитого для кошек. Второй опыт был на самой себе: небольшая простуда на верхней губе (портившая внешний вид и отчаянно чесавшаяся весь учебный день) превратилась в громадный гнойник, от которого повысилась температура и почти невозможно было открыть рот. На факультете лечебной магии девчонки подсмеивались про себя, не решаясь открыто потешаться над некроманткой, имевшей в Академии клеймо зануды и вредины. Болячку успешно вылечили, а Рика навсегда решила не пытаться лечить себя или кого-то ещё.