— Какой дворец! – продолжал шумно восхищаться иностранец, — у меня чувство, словно я очутился в сказке.
— Господа устали с дороги, — проговорила герцогиня, не удостоив похвалу ответом, — слуги вас проводят в ваши комнаты. После отдыха я приглашаю всех на чай.
Она повернулась и прошла в дом.
— Госпоже Таками я приготовила гостевую спальню с лотосами, — мать Вила посмотрела на чародейку равнодушным взглядом, — дорогой, я полагаю, ты сам проводишь её. У нас ещё будет время для подобающего общения.
Вил потянул Рику за рукав. Её комната располагалась на втором этаже и окна выходили как раз на озеро и парк. Основным украшением спальни были лотосы. Они мелькали повсюду: на вышитых диванных подушках, спинках кровати, даже ручки шкафа были выполнены в виде листьев этого цветка.
— Моя спальня рядом, — проговорил коррехидор уже в дверях.
— Понятно, — поджала губы чародейка и решила запирать на ночь дверь, — в кланах нравы куда свободнее, чем у простых смертных. Когда я гостила у сестры, моего троюродного кузена вообще поместили от меня в другом крыле. А тут – соседи. Хорошо, хоть между спальнями двери нет.
— Моя мама весьма умна. Она прекрасно понимает, что даже если разделить влюблённых хоть половиной дома, хоть этажами, люди всегда найдут возможность провести ночь вместе. Какой тогда в этом смысл? Отцу глубоко безразличны наши отношения, он считает, что женит меня по своему выбору. Остальные женщины его не интересуют, к тому же в кланах была традиция пробного брака. Если невеста не устраивала по той или иной причине, её просто отправляли назад, давали приличное приданое, и всё.
— Удобно, — усмехнулась Рика, — только у нас работа, не забывай об этом.
— Да, но для всех, кроме отца, иначе. Ты тоже не забывай об этом.
Рика злилась. Каков старый лис! Значит, типа очередной пробный брак. Знала бы, ни за что не согласилась. Понятно, почему герцогиня смотрит на неё, как на пустое место. Интересно, сколько, кроме той, рыженькой из Соснового клана, ночевало в этой миленькой девичей спальне?
Чародейка выпроводила вон горничную, что рвалась помочь распаковать госпоже вещи, и спрятала подальше в шкаф сумку с магическими принадлежностями. Потом переоделась (Вил ненавязчиво напомнил, что на ней сейчас дорожное платье, предназначение коего создавать удобство и комфорт в пути). Волосы пришлось поправить мокрыми руками, чтобы придать им подобие милой причёски, не далее, как вчера, созданной цирюльником Дубового клана.
Чай госпожи Мирай оказался крепким, терпким, отдающим копчёным черносливом. Рика подлила молока и взяла пирожное.
— Мой интерес в Артании – это расширение торговых связей с Делящей небо, — разъяснял господин Янг герцогине, с безмятежным спокойствием пившей свой горький чай, — после переворота мою родину сотрясали спазмы перехода на новые рельсы. Многие государства отвернулись от нас, не простив свержение императорской династии и прихода к власти чиновников. Но, согласитесь, — он улыбнулся тонкой улыбкой дипломата, собирающегося произнести спорное мнение, — старые монархии вырождаются. Ведь совсем неплохо, когда страной управляют профессионалы, а не ничтожные владыки, волею судеб одарённые короной. Наш последний император имел множество странных пристрастий, и любовь к опиуму была не самой худшей. Сейчас нас признают, приглашают, десятилетие блистательной изоляции закончилось. Торговля продуктами питания выгодна обеим сторонам.
— Несомненно, — ответила леди Мирай, и было совершенно не ясно, относится ли это к государственному перевороту или торговле свининой.
Вилохэд отгородился от всех газетой по своему обыкновению. Рика молча пила противную горечь и не знала, как ей себя вести. Мужчины принялись обсуждать какую-то войну, что несколько лет тянулась у южных соседей Делящей, а леди Мирай посмотрела на чародейку и спросила:
— Вили говорил, что вы учитесь в Кленфилдском университете. Какую специальность вы избрали?
— Меня интересует история, — ответила Рика так, как они договорились.
— На мой вкус история чрезвычайно скучна и не подходит для девушки, — изрекла герцогиня, — масса бесполезной информации о минувших эпохах. Какой в ней толк?
— Изучая прошлое, мы имеем шанс избежать ошибок в настоящем.
— Да? И каким же образом?
Рика растерялась. Она сама не особо жаловала историческую науку с её аналогиями, датами, определениями. Но тут ей вспомнилась история магии.
— Взять, к примеру, искусство вызова, — проговорила она, — маги и чародеи всех стран издревле пытались достучаться до сущностей духовного мира. При этом цели они ставили самые благие: предсказание грядущих землетрясений и неурожаев, помощь духовных сущностей в бытовой жизни, обращение к неисчерпаемому источнику маны. Триста лет назад артанские маги осуществили мощный вызов, открыли, можно сказать, врата в духовный план.
Девушка взглянула на собеседницу. В глазах леди Мирай промелькнул интерес.
— Результат эксперимента оказался катастрофическим. Все участники одномоментно погибли, здание Академии рассыпалось в прах, а король (не помню, какой именно) запретил магию вызова во веки веков. Знание этого аспекта истории Артании отвратит любого молодого и ретивого волшебника от идеи вызывать кого-то извне или черпать ману там, где не следует.
— Вас, должно быть, интересует история магии, — сделала вывод мать Вилхэда, а сам коррехидор отложил газету и подавал знаки замолчать. Но чародейка просто не смотрела в его сторону.
— История магии – часть общей истории мира, как история кланов, или история искусства, — ответила Рика и жестом отказалась от добавки чая, — много интересного можно найти в любой местности и в любом разделе.
— Именно так, — склонила голову герцогиня, — у нас в библиотеке как раз работает ваш коллега из университета Северного архипелага. Занимается историей Оккунари. Бедняга болен. От сурового климата его родины у него открылся злокачественный кашель. Родные отправили его в Оккунари. Сосны, горный воздух должны пойти ему на пользу. Возможно, вам будет не безынтересно пообщаться с этим милым скромным юношей. Правда, из-за болезни он бывает у нас пару раз в неделю.
Рика поблагодарила и заверила, что не упустит случая пообщаться с увлечённым единомышленником.
Господин Янг заявил, что горит желанием прогуляться по Торговому кварталу, и отбыл, а отец Вила позвал сына и его наречённую в свой кабинет.
— Ты зачем про магию вздумала рассказывать? – прошептал коррехидор, взяв под руку Рику, — прямо блистала знаниями.
— Чем ещё я могла блеснуть? – сердито спросила она, — у меня не было времени подготовиться. Я про знаменитую битву у Меловых скал помню весьма смутно.
В рабочем кабинете герцога Окку их уже дожидался управляющий. Ориба дёрнул шеей, как обычно делают люди, у кого эта самая шея периодически болит, и начал доклад.
— Вчера ночью ещё одна кража на ферме у горячих источников. Как всегда, следов никаких, — он чуть кашлянул, собираясь с мыслями, — у хозяев три собаки. Ни одна даже не гавкнула. Подозреваю, псам бросили мясо с усыпляющим порошком, либо околдовали. Иначе никак. Я осмотрел дорогу, но ни следов саней, ни волочения похищенного животного не обнаружил. Словно улетела. Я всё больше склоняюсь к объяснению фермеров: кто-то разбудил водяную лошадь. Только волшебное существо может красть свиней без следа. Потом лошадь утаскивает свинью к себе под воду, и там съедает. Вот мы и не можем найти никаких следов.
— Госпожа Таками найдёт, — уверенно заявил герцог, — прошу любить и жаловать, коронер моего сына, чародейка Эрика Таками. Вы, Ориба, никому об этом не говорите, а сами оказывайте всяческое содействие, остальным людям её лучше считать очередным увлечением Вилохэда. Злоумышленники затаятся, если прознают про чародейку и расследование. Потому как в водяных лошадей я не верю совершенно.