Это было настоящее животное, а не полузверь. Оно повиновалось человеку, иначе не носило бы ошейника. Так что мой осмотр удовлетворил меня. Но в Эскоре никогда не принимали необычное за безвредное: здесь надо быть осторожной, если хочешь сохранить жизнь, или больше чем жизнь. Я не шевелилась, а только очень медленно повернула голову, чтобы осмотреть всё вокруг.
Крутом лежали огромные сугробы снега, не только от лавины, но и от усилий животного, откапывавшего меня. Был день, но тот ли, в который мы переходили через перевал, или следующий — я не могла сказать, хотя мне и казалось, что не тот. Солнце было очень ярким, резало глаза, и я невольно снова прикрыла их.
Не было никаких признаков, что выкопали ещё кого-нибудь из нашего отряда. Я решила снова оглядеться и тут услышала ещё раз лай животного. Я была уверена, что оно зовёт своего хозяина или собрата.
На этот раз ему ответил резкий отрывистый свист, и собака — если это была собака, — разразилась громким требовательным лаем. Она отвернулась от меня, и я из последних сил приподнялась. У меня было ощущение, что я должна встретить того, кто свистел, на ногах — если смогу.
Собака не обращала внимания на мои усилия. Она вскочила и побежала, раскидывая снег. Я с трудом поднялась на колени, а затем встала в полный рост и стояла, покачиваясь и не решаясь сделать даже шаг, чтобы не упасть снова, а собака бежала, не оглядываясь.
Я осторожно и медленно повернулась, пытаясь найти хоть какое-нибудь доказательство, что я не одна выжила, и увидела… Я покачнулась, упала на колени и принялась разгребать руками снег с мешка, который Валмонд сбросил за минуту до катастрофы.
Кажется, я заплакала и так и осталась на коленях, не в силах встать. Я держалась за мешок, как за якорь, единственный оставшийся от ушедшего мира.
Такой и нашли меня собака и её хозяин. Зверь зарычал, но у меня уже не оставалось никаких сил. Затуманенными от слёз глазами я смотрела на человека, пробиравшегося ко мне, утопая по колено в снегу.
Это был человек. По крайней мере он не походил на кошмарные создания, бродившие в тёмных местах Эскора. Но он был и не из Древней Расы. На нём была меховая одежда, какой я ни разу не встречала, широкий, усыпанный камнями пояс стягивал свободную пушистую тунику. Капюшон с полосой зеленоватых волос, похожих на бахрому, был сдвинут назад, так что были видны его настоящие волосы, рыжие, хотя брови и ресницы были чёрными, и тёмно-коричневое лицо. Эти рыжие волосы так не подходили ему, что выглядели париком.
Лицо было широкое, с плоским носом, с большими ноздрями и толстыми губами. Он неразборчиво заговорил, и лишь немногие его слова слегка напоминали язык Долины, который, в свою очередь, довольно отличался от языка Эсткарпа.
— Другие… — Я наклонилась вперёд, опираясь на мешок. — Помоги найти других.
Я употребляла простые слова, разделяя их, надеясь, что он поймёт. Но он стоял, протянув руку к собаке, как бы удерживая животное. Рядом с человеком было особенно заметно, как крупна собака.
— Другие! — Я так старалась, чтобы он понял. Если я осталась жива после этого падения, другие тоже могли выжить. Затем я вспомнила верёвку, связывавшую нас всех, и стала искать её на себе. Ведь Кимок был передо мной, значит, его можно найти.
Но верёвки не было, а на месте крючка на куртке зияла дыра.
— Другие… — Мой голос поднялся до визга. Я поползла по снегу, раскидывая его то тут, то там, рыла где попало, в надежде, что если этот человек не понимает моих слов, то поймёт действия.
Первым ответом был быстрый толчок, от которого я упала на спину. Собака запустила зубы в куртку на моём плече и потащила меня к хозяину. Животное было так сильно, что я не могла сопротивляться.
Человек не подошёл, не помог собаке и ничего не говорил, просто стоял и смотрел, словно его вмешательство и не требовалось.
Собака, глухо рыча, тащила меня. Последний рывок — и я растянулась на боку, соскальзывая вниз от того места, где пыталась рыться в остатках лавины.
Снова послышался резкий свист, и ему ответил далёкий лай. Первая же собака, стоя надо мной, всё ещё рычала. Человек подошёл ко мне, но не дотронулся до меня, а только ждал.
То, чего он ждал, появилось: сани в виде рамы, запряжённые двумя собаками. Нашедшая меня собака перестала рычать и подошла, увязая в снегу, к саням. Там она остановилась перед своими собратьями, как бы ожидая, что её тоже запрягут. Её хозяин наклонился, крепко взял меня за плечо и с удивительной лёгкостью поднял. Я попыталась вырваться.