- Ну вот и всё! Остров освободился от проклятия. Теперь всё должно быть по-иному, - сказала девочка.
Чародеи молчали, погружённые в свои думы. Каждый из них знал, что по-иному ещё не значит лучше. Произошло то, чего они опасались. Посох оказался в руках у несмышлёного ребёнка. Хуже того, девочка знала о своём могуществе. Даже в зрелые годы не каждый выдержит испытание властью. А для молодости это губительно вдвойне. Уже сейчас девчонка распоряжалась так, будто всю жизнь только и делала, что командовала убелёнными сединами мужами. Станет ли она прислушиваться к их советам?
Марика не замечала настороженности магов и с воодушевлением продолжала:
- Надо привезти на остров детей. На земле много несчастных сирот. Пусть они обретут здесь дом и семью.
Чародеи переглянулись, и Гурий осторожно произнёс:
- Разумно ли открывать остров для людей?
- Конечно! Ведь сейчас тут живут одни старики, - сказала девочка.
Никто из магов не проявил ни малейшего желания поддержать начинания юной чародейки. Тягостное молчание затягивалось.
- А что, неплохая мысль. Я могу привезти детей, - вдруг сказал Зосима.
- Ты с ума сошёл! - шикнул на него Авдий.
- Напротив, - вступилась за повелителя дорог Марика. - Дальше так продолжаться не может. Скоро на острове никого не останется! Места здесь на всех хватит. К тому же сделаете доброе дело.
После некоторой паузы Ксанф задумчиво произнёс:
- К чему затевать перемены? Никогда не знаешь, на пользу они или во вред.
- Ты отказываешься мне помогать?
В голосе девочки зазвучала недетская жёсткость. Маг стушевался. Прямой вопрос требовал прямого ответа, но Ксанф остался верен себе и уклончиво произнёс:
- Отчего же? Я готов. Но... обдумать никогда не помешает.
- Безумная затея, - недовольно пропыхтел Савватий. Его грузное тело в праведном возмущении заколыхалось под просторным балахоном.
- Отчего же? - спросила Марика, глядя ему прямо в глаза.
Маг замялся, сник и кротко сказал:
- Я домосед и не могу носиться за детьми по свету.
- Зато ты можешь позаботиться о прибывающих на остров. Многие из них нуждаются в ласке и заботе.
Возразить на это было нечего.
- Что ж, пожалуй, - нерешительно кивнул Савватий.
- Надеюсь, вы понимаете, что делаете? -мрачно проворчал Проктор.
- А разве ты не с нами?
Под взглядом юной чародейки старый маг почувствовал себя неуютно и живо заверил:
- Я, как все.
- Я тоже! — поспешно вызвался в помощники Гурий, опасаясь, что все важные посты разберут без него.
- Если так, то и мы не против, - переглянувшись, согласились Весигон и Братир.
Авдий, насупившись, стоял в стороне и с досадой смотрел, как быстро собратья пошли на поводу у сопливой девчонки. Если уже сейчас они спасовали и не могут дать ей отпор, что станет потом? Не пройдёт и месяца, как она привыкнет к тому, что все повинуются её первому слову. И тогда жди беды, да будет поздно.
Вдруг Марика обратилась к нему:
- Авдий, кажется, ты был правой рукой Верховного Чародея и во всём помогал ему?
- Да, я делал то, что считал нужным. Мне не в чем упрекать себя и нечего стыдиться, - ответил маг, не скрывая неприязни.
- Никто и не попрекает тебя. Просто я подумала, что ты лучше других умеешь управлять островом. Прими посох власти до тех пор, пока судьба не укажет на нового Верховного Чародея.
В зале Советов повисла напряжённая тишина. Все уставились на девочку не в силах поверить в её слова. Наконец к Авдию вернулся дар речи.
- Ты передаёшь посох мне?! - удивился он.
- Да. А кому же ещё? - спросила Марика, как будто речь шла о чём-то обыденном.
- Разве ты сама не хочешь стать во главе острова? - опешив, проговорил Авдий.
- Что ты! Какой из меня правитель? Смех, да и только! Я ведь в этом ничего не смыслю, - звонко рассмеялась Марика.
Эхо подхватило её смех, и вокруг будто зазвенели колокольчики. Торжественный, помпезный зал Советов никогда прежде не слышал детского смеха. Здесь этот звук был чужим, как яркая пуговица на чёрном фраке. И вдруг произошло небывалое. В магическом кристалле маленькой волшебницы, откуда ни возьмись, заискрились весёлые огоньки, точно солнечные зайчики. Непоседы выпрыгнули из хрустального шара, побежали по колоннам и стали резвиться на зеркальном полу.
В зале Советов не было ни одного окна, но всё помещение залил солнечный свет. Старики недоумённо переглянулись, и взгляды их потеплели. У Прошки рот растянулся чуть ли не до ушей. Он искоса поглядел на Азара - мол, знай наших,- и улыбка тотчас сошла с его лица. Взгляд ученика Агриппы оставался холодным и пустым.
Авдий принял посох из рук девочки.
- Клянусь, то время, что мне отведено, я буду править мудро и справедливо. Но думаю, что скоро верну этот посох. Кроме тебя, никому не удавалось в столь юном возрасте обрести бессмертие и стать волшебницей. Думаю, немного подучившись, ты и сама справишься со всем не хуже меня, - сказал маг.
Марика подняла магический кристалл на вытянутой руке. Солнечные блики брызнули из него с удвоенной силой.
- Правда, что моё бессмертие заключено в этом шаре? - спросила девочка.
Маги закивали.
Марика мгновение полюбовалась игрой солнечных бликов, а потом решительным шагом направилась к горящему посреди зала негасимому огню. Прежде чем чародеи успели опомниться, она бросила магический кристалл прямо в священное пламя.
Вспышка яркого света ослепила присутствующих. Чародеев обдало палящим жаром, а потом на них пахнуло лютым холодом. В воздухе повисли мелкие ледяные кристаллики, колкие, как иголочки, но скоро они растаяли без следа.
Солнце погасло. Потрясённые чародеи смотрели на испуганную девочку у священного огня. Пламя, которое только что с алчностью хищного зверя проглотило волшебный кристалл, теперь было кротким и тихим.
Поступок девочки так потряс чародеев, что они не могли вымолвить ни слова. Молчание прервала Марика.
- Вот и всё. Я больше не бессмертная, -как ни в чём не бывало сказала она.
- Дурочка! Зачем ты это сделала? - сокрушённо воскликнул Прошка.
- Я хочу быть такой же, как все, - спокойно ответила Марика.
- Неужели тебе не жалко?
Девочка помотала головой.
- Нет, - ответила Марика. - Это только со стороны кажется, что быть волшебником хорошо. Но магический дар - не награда, а скорее наоборот.
День был долгим. Марика так устала, что едва добралась до постели.
За окном плескалось море и шумел прибой. На душе было спокойно и светло, как будто она вернулась домой после долгого странствия.
Девочка достала медальон, откинула крышку и обратилась к золотоволосому юноше на портрете:
- Скажи, я ведь поступила верно? Зато теперь мы сможем быть вместе. Лучше счастливо прожить одну короткую жизнь, чем тысячу лет без любви.
Она поцеловала портрет, свернулась калачиком и закрыла глаза. Не прошло и минуты, как она крепко спала. Во сне девочка счастливо улыбалась. Она ещё не ведала, что, лишившись бессмертия, она не стала такой же, как все. В мире магии у неё ещё остались незавершённые дела, а мнимое спокойствие на острове было чревато новыми потрясениями.
Гурий стоял на балконе и смотрел в тёмную даль, туда, откуда доносился вечный рокот океана. Внезапно в небе появилась странная птица. По виду она походила на альбатроса, но её крылья были чёрными, как смоль. Она со скорбным криком пролетела над дворцом и, словно призрак, растворилась во тьме.
«Померещилось?» - подумал Гурий.
Он вгляделся во мрак, но тщетно. Видение исчезло и больше не возникало.
«Скорее всего, это был обыкновенный альбатрос. Ночью всё кажется чёрно-серым», - успокоил себя маг.
Но он зря принял птицу за обман зрения. Когда не все грехи прощены и не все долги оплачены, просыпаются силы более древние и могучие, чем магия. И тогда происходит невероятное. Вот почему в эту ночь на острове объявился ЧЁРНЫЙ АЛЬБАТРОС.