– Тают?
– Вроде того. Оси говорил, что иногда можно видеть дымку их дыханий. Чайки, волки и тюлени называют это северным сиянием. Я, кстати, уговорил Оси отправиться в Вихреградье, там ведь ничего не знают о том, что мы нашли тебя.
Я вздохнула. Конечно, всем хотелось как можно скорее попасть домой, но с тёмным колдовством нужно было покончить раз и навсегда.
– Главное, чтобы мы снова не попали в ловушку. Как в этот раз будем сражаться?
– Ты поможешь.
– Правда? – удивилась я.
– Да, – со спокойной уверенностью кивнул мужчина. – С оберхангриксом же помогла.
– Но что я сделала?
– Многократно усилила мой дар и добавила своего сияния. Видимо, все чары, с которыми ты соприкасалась, ты можешь «вспоминать» и воспроизводить. И это явно не просто способности проводника.
– Ведьма солгала! – нахмурилась я.
– Да.
– А Люсьен?
– Просто плохо тебя знает.
Я не удержалась и снова поцеловала его.
– Значит, в этот раз никаких сюрпризов? Никаких больше разлук?
– Уверен, что мы победим, тем более что за это время Эрх научился создавать щиты.
У меня появились сомнения, и я поспешила поделиться ими:
– И всё-таки втроём на одного… Как-то это нехорошо.
– Веда, она не одна, – сказал Влас, внимательно глядя мне в глаза. – В ней живёт несколько личностей, и частицы всех тех, кого она пленила временем. К тому же когда одна из ведьм идёт сражаться, все остальные поддерживают её силами на расстоянии. Это я, кстати, узнал уже потом у одного Алого торговца с юга. Он сам стал жертвой временной ловушки, но если у меня было проклятие зверя, то у него вдобавок чары ускорения – за год он постарел на десяток лет. Ты жалеешь её, ищешь в ней человека хоть сколько-нибудь доброго, но его давно нет. Светлая её часть либо умерла, либо крепко спит в глубинах души. Только Люсьен сможет пробудить её, но ведьма всё равно должна ответить за своё колдовство. Тебе будет страшно это услышать, но она не гнушалась отнимать силы даже у совсем юных девушек и парней. Главное – жить. Какой ценой – не важно.
– Мы должны положить этому конец, – тихо сказала я. – Хотя я по-прежнему чувствую себя странно.
– Потому что ты никогда не отнимала жизнь, – сказал он печально. – И не будешь этого делать. Просто помоги мне удержать её.
– Но зачем?
– Чтобы она могла встретить настоящего властителя времени.
Я сглотнула.
– Он придёт?
– Да. Ведьма перешла черту. Обычно Хранитель Памяти не вмешивается, но он узнал, что она ставит опыты над драконами, и хочет положить этому конец.
– Ясно, – протянула я. – И где мы встретимся?
– Нигде. Он появится, когда посчитает нужным. Так всегда бывает.
Весь оставшийся день я думала о драконе Памяти, а вечером, уже после ужина, ко мне подошёл Эрх.
– Хорошо дома, – сказал он задумчиво. – Хотя я уже понял, что дом там, где твоя семья.
– Согласна, но я бы всё равно предпочла Вихреградье.
Парень усмехнулся.
– Ты не перестаёшь меня удивлять.
– Почему?
– Все знают, что Власа нельзя трогать, когда он творит магию, а ты снова…
– Нарушила правила? – улыбнулась я.
– Угу. И спасла нас. Напугалась той твари?
– О, да! А ты?
– Я тоже, – тихо признался Эрх, и мы рассмеялись. – По правде, мне не терпится домой вернуться. Соскучился по булочкам с виноградным джемом.
Однако прежде нас тепло приветствовали в Огненном замке. Слав, обычно такой холодный, обнял меня, Люсьен улыбнулась. Выглядела она лучше прежнего, немного поправилась, хотя в глазах жила всё та же напряжённая осторожность. Нет, Эльта зря ревновала. Ни о какой любви между Люсьен и Славом не могло быть и речи, общались они как друзья.
Улучив мгновение, я подошла к Огненному властелину, когда он стоял в большой зале один, перебирая на полках старые свитки.
– Можно тебя ненадолго отвлечь?
– Конечно, – кивнул мужчина.
Волосы его отросли и немного вились у воротника, зелёные глаза были усталыми.
– Я бы хотела поговорить об Эльте, если ты не против.
– Не против, – спокойно кивнул Слав. – Давай присядем.
Влас зашёл в комнату, но, увидев нас, не стал приближаться, только улыбнулся мне. Я посмотрела на властителя огня.
– Прости, если это покажется тебе грубым вопросом, но что ты решил насчет Эльты?
– Когда мы последний раз общались, она сказала, что готова ещё подождать.
– Да неужели? – удивлённо фыркнула я. – И сколько? Год, два? Может, лет пять?
Он пожал плечами.
– Я сразу сказал, что не поощряю её чувства.
– Но ты же понимаешь, что она любит по-настоящему!