— Зачем?
— Ну, раз снег — значит, должно быть и холодно.
— Он что, этот Директор Погоды, дурак, что ли? — удивился Фафик.
— Не думаю. Наверное, просто доверчивый.
В это время неподалеку раздался треск.
— Смотри-ка, Ионафан! Кот Базилевс нашу черемуху ломает!
— Может, он хочет, чтобы скорей потеплело?..
Ионафан и Фафик потихоньку подошли к коту. При этом Фафик постоянно наступал на полы своего огромного пальто и чуть не падал.
Базилевс наломал уже два больших букета.
— Ты это зачем? — строго сказал Песик.
Базилевс вздрогнул, а потом обернулся с нежной улыбкой.
— А, это вы, мои дорогие!.. Прямо напугали!
— Ты не для Директора Погоды стараешься? — спросил сенбернар. — Чтобы беленького поменьше было, и он температуру воздуха поднял?
— Для какого еще Директора Погоды?.. Я для вас стараюсь, мои хорошие! Вот вам по скромному букетику от чистого кошачьего сердца!
Фафик и сенбернар принялись радостно нюхать свои черемуховые букеты.
«Не может быть! — думал Фафик. — Ведь Базилевс нас с Ионафаном побаивается — особенно Ионафана — и все норовит нам всякие мелкие пакости делать! Ведь у нас с Базилевсом вообще война!.. Да и пальто у меня никогда не было — я и без пальто запросто обхожусь…»
— Нюхай, нюхай, дитя! — ласково мурлыкал Базилевс и гладил Песика между ушами. — Нюхай!
А черемуха между тем стала сиренью.
тоже промурлыкал Песик Фафик давно любимые стихи Кокоши Шляпкина и нюхал, нюхал, нюхал! А сирень пахла Семеном Семеновичем, а потом в него и превратилась…
— Дружище, мы опять идем за продуктами. Составите нам компанию? — спросил Семен Семенович лежащего по-человечьи на спине, раскинув лапы, Фафика. — Похоже, вы малость перекусили и сразу после этого, как всегда, задремали?
— Да, — сказал Песик, протирая глаза и поднимаясь с порога своей «Хижины Отшельника». — Вы же знаете: я от еды часто пьянею, как чеховская Каштанка… А где те продукты, что я во второй раз принес?
— А их, понимаете ли, увел капитан Уильям Кидд, он же Виртуоз Преступного Мира Заяц Сыротрикил, он же великий князь Бронсонии Павиан…
— Из морской двери, дружище, — добавил стоявший тут же сын волшебника.
— А-а! — кивнул Фафик. — Понимаю… Конечно, я составлю вам компанию.
Дружба с волшебником давно уже научила Песика ничему не удивляться. Разве что возмущаться и брюзжать.
Но возмущаться и брюзжать не было никакого настроения.
Глава 13,
В КОТОРОЙ ПОЛКОВНИК ЛИНК ПРОВОДИТ ОПЕРАЦИЮ «СТИВЕНСОН» И УЗНАЕТ, ДЛЯ ЧЕГО КАПИТАНУ УИЛЬЯМУ КИДДУ НУЖНА ДЕРЕВЯННАЯ НОГА
Как только волшебник увел сына за продуктами, полковник Линк тут же стремительно открыл правую дверь.
Кабинет опять наполнился морским воздухом, шумом волн и криками чаек. Тогда полковник несколько раз звонко встряхнул мешок с монетами и бросил его на стол, а сам спрятался за буфет.
В следующее мгновение на пороге морской двери появился капитан Уильям Кидд, он же Виртуоз Преступного Мира Заяц Сыротрикил, он же великий князь Бронсонии Павиан. Злоумышленник опять был на деревянной ноге, все в тех же буро-малиновых трусах до колен и при абордажной сабле и пистолете.
— Клянусь моим одиночеством, я слышал приятную музыку! — крикнул он с порога таким страшным голосом, что даже лицо у него посинело. — Похоже, в этом трюме меня ждут мои семьсот тысяч фунтов, и я не собираюсь отказываться от них из-за какой-то надбуфетной гадюки, к тому же еще колбасоподобной!
Капитан Уильям Кидд бросился к мешку с монетами и ловко развязал его.
— Так и есть — золото! — прошептал пират. — Я его по звуку определяю.
Тут он услышал тоненько звенящую мелодию «Говорят, мы бяки-буки». Капитан мгновенно выхватил из-за пояса свой длинный кремневый пистолет, выстрелил в сторону буфета, откуда раздавалась мелодия, и комната опять наполнилась дымом.
Почти сразу раздался ответный выстрел. Пуля выбила пистолет из руки капитана, а между лопаток ему уперлось нечто твердое и неприятное.
— Руки вверх, приятель! — раздался голос полковника Линка.
— Господь услышал мои молитвы! — обрадовался капитан Уильям Кидд и поднял руки. — Впервые за несколько месяцев я, наконец, говорю с живой душой, хотя эта живая душа сначала стреляет в меня, а потом тыкает мне стволом в спину. И к тому же эта живая душа — сам великий полковник Линк!