- Мы имеем право заподозрить голод или жестокость властителей, однако у нас нет повода думать, что народ страдает.
- Это правда, - согласился Магнус, - но вдруг мы увидим, что они до сих пор живут так, как их предки? Что, если угнетение затормозило прогресс?
- А что, если прогресс - это шаг назад? - парировала Алеа. - Из книг, которые мне показал Геркаймер, напрашивается вывод, что каждый раз, когда твоя раса совершала шаг вперед, у нее появлялось по две новых проблемы на каждую решенную.
Теперь это уже его раса, отметил про себя Магнус, хотя, насколько он знал, Алеа тоже была человеком.
- Да. Что хорошего в том, чтобы спасти при родах и мать, и ребенка, если через два года оба умрут от голода? И все же, если они начнут размножаться до угрозы перенаселения, мы по крайней мере обучим их современным технологиям обработки земли, покажем, как можно производить больше пищи.
- Если! - возмущенно воскликнула Алеа. - Я не могу тратить свою жизнь, ожидая, пока твои "если" оправдаются!
Она резко развернулась и вышла.
Магнус со вздохом откинулся в кресле. Конечно, Алеа - особа решительная. Не в последнюю очередь именно по этой причине он предложил девушке покинуть ее феодальную планету и отправиться с ним в межзвездное путешествие на помощь народам угнетенных колоний. Но он никак не ожидал, что его спутница окажется такой необузданной.
- Геркаймер, тебе не кажется, что она хочет вернуться?
- Нет, Магнус, - ответил спокойный голос бортового компьютера. - Думаю, она слишком долго находится в замкнутом пространстве, да и, кроме тебя, у нее больше нет спутников.
- А меня вряд ли назовешь общительным, - добавил Магнус с саркастической улыбкой.
- Я бы так не сказал, - возразил компьютер. - Кроме того, у нее есть собственная каюта с электронными "окнами", которые создают убедительную иллюзию ландшафта родной планеты - хотя, конечно, это всего лишь иллюзия.
- Приступ "каютной лихорадки", - вздохнул Магнус.
- Пусть она чаще ходит по кораблю, если хочет, - напомнил компьютер.
- Что она и делает каждый день, - сказал Магнус. - И я полагаю, что должен быть польщен, хотя вряд ли приятно, когда твоя единственная спутница постоянно набрасывается на тебя с упреками.
- Это началось совсем недавно, - напомнил Геркаймер, - а мы уже три месяца как путешествуем.
- Верно. Даже если твои обучающие программы хоть какое-то развлечение для Алеа, ей все равно тяжело. Со мной было точно так же во время моих первых странствий.
- Согласен. И все же, я уверен, ты должен радоваться, что, изливая гнев на тебя, она чувствует себя в безопасности.
- Безумно рад, - кисло пошутил Магнус. - Коль ей от этого легче, что ж, я, как добрый друг, постараюсь терпеть ее дурное настроение.
- А может, ей хочется, чтобы ты стал ей больше, чем другом.
Магнус на мгновение встревожился, но попытался скрыть свои чувства.
- Сильно сомневаюсь. Думаю, ты был прав, предположив, что в прошлом ей пришлось пережить какую-то душевную травму.
- На самом деле это твоя догадка, Магнус, как и предположение о том, что эта травма наверняка вызвана неудачей на любовном фронте.
- Разбитое сердце, скорее всего, - задумался Магнус. - Алеа рассказывала нам, как тяжело переживала предательство соседей, когда умерли ее родители, но я полагаю, что самую сильную боль ей причинило событие, о котором она предпочла умолчать.
- Ты правильно делаешь, что не допытываешься, - произнес Геркаймер немного чопорным тоном. - Считай это за комплимент, Магнус - своими вспышками гнева она оказывает тебе доверие.
- И принимает меня за человека, который причинил ей боль?
- В какой-то степени и на каком-то уровне - да.
***
Алеа прошествовала к себе в каюту, пожалев о том, что здесь нет двери, которой можно было громко хлопнуть - вместо этого за ней с тихим свистом закрылась панель. Девушка резко опустилась на диван, скрестила на груди руки и положила ногу на ногу. Внутри все кипело от негодования. Что не в порядке с этим человеком? Разве она для него ничего не значит? Естественно, Магнус не влюблен в нее.
Алеа вновь ощутила приступ гнева, с которым было все труднее бороться; при этой мысли ее охватывала паника. Если Магнус в нее не влюблен, зачем тогда пригласил путешествовать вместе с собой, вынудил покинуть родную планету?
"Потому что тебе все равно некуда было деваться", - ответила она себе.
Надо быть честной перед собой. Положа руку на сердце, признаться, что в Мидгарде у нее не было будущего. А кроме того, Магнус даже намеком не показывал, что видит в ней больше, чем просто друга. Да и как может быть иначе, когда ты такая некрасивая, такая дебелая?.. Волна досады вновь нахлынула на девушку - по какому праву этот человек оторвал ее от родины? Зачем взял с собой, если она для него не более чем спутник?
Хотя, сказать по правде, Магнус всего лишь предложил; а как поспешно она согласилась! Как обрадовалась возможности увидеть другие миры - да ей и сейчас это интересно. Мысль о планете, к которой они держали путь, снова наполнила сердце волнением. Действительно, планета эта не очень отличалась от ее родного Мидгарда, по крайней мере на изображениях - за исключением того, что все жители Бриганты были приблизительно одного роста, а их поселения - меньше размером и не несли на себе следов рабства или сражений.
Это казалось даже малоинтересным, но после постоянных опасностей, подстерегавших ее на родине, Алеа наконец получила передышку. Конечно же, в последние три месяца ей хватало спокойствия и на корабле, но куда приятнее наслаждаться жизнью под открытым небом в окружении новых людей.
Нет, ей не в чем упрекнуть Магнуса - кроме, пожалуй, того, что он слишком тих и серьезен!
Алеа вновь почувствовала, что сердится. И тотчас представила себе своего спутника-великана: высокий - даже выше нее, - с острым, как у орла, взором. Хотя этот взор мог в одно мгновение делаться кротким от заботы и нежности. Большие карие глаза, широкий и высокий лоб, чуть выдающиеся скулы, прямой нос и удивительно полные губы - чувственное лицо, созданное для любви.
При этой мысли у нее внутри что-то шевельнулось. Но Алеа тут же со злостью отбросила глупую мысль: если Магнус создан для любви, почему тогда он так сдержан и замкнут? Конечно, он не считает ее привлекательной, возможно, даже не воспринимает как женщину - и это отчасти радовало девушку. Он устраивал ее как спутник, причем весьма неплохой, и разве ей хочется, чтобы он стал для нее чем-то большим?