Одна молодая женщина была на сносях, и женщина постарше заметила Алеа, которая беспокойно посматривала на будущую мать.
- Это ее первый ребенок. Мы все молимся, чтобы роды были легкими.
- Конечно, - сказала Алеа. - Но разве есть серьезный повод беспокоиться больше, чем за любую другую женщину, которая впервые станет матерью?
- Дело в том, что повитуха умерла, а ее ученица еще ни разу самостоятельно не принимала роды. Вот она и нервничает.
- Неудивительно, - улыбнувшись, ответила Алеа. - Я часто помогала принимать роды и немного разбираюсь в этом.
Если будет необходимость - позовите меня.
Женщина удивленно взглянула на нее, затем улыбнулась и взяла за руку.
- Да благословит тебя богиня! Меня зовут Маша.
- А я Алеа. - Она пожала руку свой собеседнице.
- Надеюсь, мы обойдемся сами, но если возникнут трудности - обязательно позовем.
Так оно и вышло.
Глава 12
Ее позвали в полночь. За помощью прибежала двенадцатилетняя девчушка, от испуга бледнее мела.
- Пожалуйста, тетя, ты не поможешь нашей Агнели? Уж она бедняжка так мучается малышом, так мучается!
Гар приподнялся с постели у очага.
- Я тоже могу...
- Нет, не ты, а я, - перебила его Алеа. - В деревнях вроде этой принимать роды - женское дело. По крайней мере пока жизнь матери вне опасности.
- Но я ведь лекарь, - возразил Гар надтреснутым старческим голосом.
- Тогда исцелися сам, - огрызнулась Алеа. - Если потребуется кесарево сечение, мы тебя позовем.
- Ты уверена?
- Не беспокойся, я многому научилась благодаря Геркаймеру, - успокоила его Алеа. - И первым делом искусству принимать роды.
- Вот оно как? - удивился Гар.
- А ты как думал? Просто мне хотелось убедиться, что это порождение мужских рук и ума знает, что на свете существуют еще и женщины с их женскими проблемами. Так что спи, друг мой, и ни о чем не беспокойся.
Гар улыбнулся. Ему понравилось, что Алеа назвала его "другом". Она улыбнулась в ответ и вышла.
В доме, куда ее привели, раздавались крики Агнели. Новоявленной повитухе тотчас захотелось развернуться и кинуться прочь, тем более что роженица наверняка не заметила ее прихода. Но Алеа одернула себя и решительным шагом подошла к кровати.
- Сколько продолжаются роды? - деловито поинтересовалась она.
- С заката, - ответила мать страдалицы, немолодая женщина с измученным лицом.
Она сидела рядом с дочерью, вытирая ей лоб куском влажной ткани.
- Ну, это еще не долго! - успокоила роженицу Алеа и села рядом.
- Нет, ребенок вроде уже на подходе, но никак не хочет показать головку.
- Что ж, наверно, ему виднее, - грустно пошутила Алеа. - Будь у меня такой же теплый и надежный дом, я бы ни за что не торопилась его покинуть.
С этими словами она положила руки роженице на живот, а сама уставилась куда-то в пространство.
Мать Агнели что-то сказала, но одна из женщин положила ей на плечо руку.
- Тс-с, она прислушивается к ребенку.
- Мать в благоговейном ужасе уставилась на ночную гостью и закрыла рот.
Алеа же прислушивалась к сознанию ребенка. Слов, конечно, она не слышала, только чистые, незамутненные эмоции в первозданном виде. Ага, испуг, и когда во время схваток Агнели заходилась в крике, к испугу примешивалось что-то еще, похожее на щипок, а затем на обморок.
Схватка прошла, и Агнели без сил распласталась в постели, хватая ртом воздух.
- Ребенок идет вперед ножками, а те запутались в пуповине. Хуже всего, что пуповина пережата между одной ножкой и тазовой костью. Стоит ребенку пошевелиться, как пуповина пережимается и ему нечем дышать.
- Значит, ребенок задохнется? - воскликнула мать роженицы.
- Он вообще не сможет появиться на свет, если мы не высвободим пуповину, - предупредила Алеа.
- Но как? - прошептала мать, в глазах ее читался ужас.
- Мне нужна гладкая палочка, - сказала Алеа, - длиной фута два, с раздвоенным концом.
Одна из женщин вышла за дверь. Пока ее не было, Алеа держала Агнели за руку и успокаивала, пока та мучилась схватками. В перерыве между ними она мысленно позвала Гара.
- Слушаю, - отозвался тот.
По всей видимости, он не спал - ждал, когда Алеа позовет его на помощь.
- Ты слышал ?
- Выходит, по-твоему, я подслушивал.
- Прекрати! Пуповина запуталась у ребенка между ножек и вдобавок пережата тазовой костью. Ты не мог бы хоть немного ослабить давление при помощи телекинеза?
- Попробую, - ответил Гар, и на мгновение его мысли расплылись мутным пятном.
В этот момент вернулась соседка с гладкой ивовой палочкой, толщиной полдюйма и с раздвоенным концом.
- Я торопилась. Ну как, подойдет?
- Еще как! - успокоила ее Алеа. - Прокипятите ее в течение трех минут.
- А как я узнаю, что прошли три минуты? - спросила женщина, поворачиваясь к кипящему чайнику.
- Посчитайте сто восемьдесят ударов пульса.
Спустя несколько минут Алеа притворилась, будто пробует что-то сделать при помощи палочки, а сама тем временем, положив вторую руку роженице на живот, продолжала прислушиваться к ребенку. Она ощутила, как ребенок подался еще дальше назад, и по мере того, как его кровь обогащалась кислородом, сознание прояснилось. И тогда он опять подался вперед.
- Удалось, - раздался у новоявленной повитухи в голове голос Гара.
- Молитесь богине.
Алеа убрала палочку.
Агнели напряглась и вскрикнула.
- Я уже вижу ножки! - вырвался радостный крик у одной из женщин.
- А главное, ребенок дышит! - торжествующе произнесла Алеа.
- Хвала богине! - с пылом воскликнула мать Агнели.
Алеа начала тихо читать молитву Фрейе - чего, откровенно говоря, она от себя никак не ожидала. Но затем опомнилась и неслышно произнесла:
- Спасибо тебе, Гар.
Ответа не последовало, Алеа ощутила лишь тихое чувство гордости и удовлетворения. Что ж, по крайней мере свой удивительный дар ее спутник использовал во имя благой цели.
Время почему-то утратило четкий ход. Непонятно, сколько еще минут и часов прошло, то ли много, то ли мало, но в .конце концов Алеа уже держала в руках красивого, здорового младенца - девочку. Ротик раскрылся, и ребенок громко закричал, будто чем-то недовольный.
Алеа улыбнулась:
- Пусть у тебя не будет причины для недовольства, малышка, и пусть жизнь твоя будет счастливой.