Но в следующее мгновение Крел разглядел, что вид у Гара не слишком-то веселый.
Нет, — подумал он, — беднягу наверняка притащили сюда силой и превратили в раба.
Крел зашагал дальше, и Гар смог вздохнуть с облегчением.
Однако он решил, что не стоит полагаться на первую реакцию парня — кто знает, вдруг тот изменит свое мнение. Гар смотрел в оба, и когда Крел направился к отхожему месту, последовал за ним.
После того как его помыли, выбрили и переодели в чистое, Крел заметно преобразился, но вид у него по-прежнему был хмурый. Заметив Гара, он весь напрягся, словно приготовясь к драке.
— Тише, тише, — мягко произнес Гар, надеясь, что их никто не сможет подслушать сквозь брезент палатки. — Я всего лишь деревенский недоумок, который пришел справить нужду. Надеюсь, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, как пользоваться уборной.
— Недоумок! — прошипел Крел. — И они тебе поверили?
— Я постарался не вызвать у них подозрений, — ответил Гар.
— Значит, в нашу деревню наведался твой отец, — сказал Крел и взгляд его наполнился слезами. — Господи, где теперь родная деревня, новые, построенные вместе с товарищами дома? Все в прошлом, в прошлом...
— Нет, это был я, — признался Гар. — Я навлек на себя гнев генерала, и он отправил на поиски своих подручных. Я притворился стариком, и они проехали мимо.
— А почему тогда ты притворился идиотом?
— Потому что они заподозрили, что старик — это я. Но, увы, я просчитался, моя новая уловка не сработала — живому щиту мозги ни к чему. Наоборот, бандиты только рады, что у них есть я — здоровенный детина, которого можно гнать перед собой на крестьянские вилы. При условии, конечно, что деревенские увальни окажут сопротивление. Я решил, что не стоит разочаровывать генерала. — Гар на минуту примолк, как бы давая собеседнику переварить сказанное, затем добавил:
— Надеюсь, и тебе не хотелось бы, чтобы они узнали, из какой ты деревни.
— Угадал, — хмуро ответил Крел. — Ты предлагаешь мне сделку?
— Нет, всего лишь указываю на взаимную выгоду, — возразил Гар. — Просто ни мне, ни тебе не выгодно, чтобы нас узнали.
— То есть ты не скажешь бандитам, откуда я, а я — кто ты такой на самом деле, — задумчиво произнес Крел. — Но прежде, чем я соглашусь, хотелось бы знать, что ты здесь делаешь.
— Меня поймали, — просто ответил Гар. — Вот я и пытаюсь выяснить, как бы мне уцелеть, когда бандиты пойдут захватывать город и погонят нас перед собой, а меня впереди всех — прямиком на рогатины горожан. Или что там у них будет. Пока что я в выигрыше — никто из них не догадывается, на какие хитрости я способен. А что здесь делаешь ты?
— Что и другие, — с горечью произнес Крел. — Хочу быть в числе победителей.
Гар на мгновение уставился на юношу, размышляя, на что, собственно, рассчитывает Крел. Или же он лишь потому заинтересован в победе, что судьба занесла его в стан генерала?
Гар кивнул:
— По рукам?
— По рукам? — нехотя ответил Крел.
— Не поверю, чтобы он предал память своих друзей! — ужаснулась Алеа.
— И я не верю, но разве могу упрекнуть его за сделанный выбор после всего, через что он прошел, — отвечал Гар. — А как у тебя дела? Узнала что-нибудь стоящее?
— Ничего, за исключением того, что все без исключения пребывают в уверенности, что Алая Рота их защитит, и ни о чем не беспокоятся. — Ей хотелось выть от отчаяния. — Я, конечно, попыталась вложить им в головы нужные мысли, немного попугать. Но они, все как один, отмахивались от меня, словно от назойливой мухи.
— То есть одновременно и верили в Алую Роту, и боялись ее, — задумчиво произнес Гар. — А как тебе город в целом?
— Нет и намека на правительство, если это тебя волнует, — устало ответила Алеа. — Кстати, здесь идет бойкая торговля. То и дело к берегу пристают баржи, приходят подводы с товарами, одни грузят, другие разгружают, если это тебе, конечно, интересно.
— В принципе да, — медленно отозвался Гар.
Алеа напряглась, пытаясь уловить, что стоит за столь кратким ответом — ага, образ города как центра паутины, где каждая нить вибрирует жизнью.
— Понимаю, — ответила она, — город управляет деревнями и без правительства.
— Только как центр торговли, — уточнил Гар. — Но деревень много, а город один. И если купцы перестанут иметь с ним дело, то это тотчас отразится и на деревнях, причем не лучшим образом. Они зачахнут, а случись недород, то вообще останутся без пропитания. И тогда жди повальный голод и мор.
— Нет, купцы этого не допустят! — с жаром воскликнула Алеа.
— Разумеется, — согласился Гар после короткого молчания, — но рынок целиком и полностью в их руках, а значит, и судьба деревень.
— Ну а ты, ты-то нашел наконец правительство? — с ехидцей спросила Алеа.
— Нет, — выдавил из себя Гар. — Но, кажется, я начинаю понимать, как они без него обходятся. Разумеется, — поспешил добавить он, — система работает, лишь пока у города не слишком разрастутся аппетиты.
— А это уже забота жриц, — задумчиво произнесла Алеа, — жриц и мудрецов.
— Верно. — Ей было слышно, что Гар все еще размышляет на эту тему. — Кажется, храмы — единственное место, где Алой Роте нечего делать.
Но Алеа уловила еще одну мысль, которую Гар почему-то попытался скрыть от нее. Что экономический диктатор — все равно диктатор, а значит, у Алой Роты все-таки имеется свой интерес.
На следующий день Алеа отправилась переговорить с людьми, которые, по всей видимости, не давали купцам стать диктаторами. Поднимаясь по ступеням храма богини, она не переставала думать о том, что жрица скорее всего не придаст экономике слишком большого значения.
Алеа вошла в прохладное помещение под куполом и остановилась перед скульптурным изображением богини-матери.
Никаких сидений здесь не было, и поэтому девушке пришлось простоять полчаса, рассматривая скульптуру и сравнивая ее с Фрейей. Наконец вошла жрица и, окинув посетительницу пристальным взглядом, по всей видимости, решила, что та молится. Остановившись на почтительном расстоянии, она подождала, пока Алеа, слегка нахмурив брови, не повернулась к ней.
— Ты пришла только для молитвы, — мягко поинтересовалась жрица, — или хочешь поговорить со мной?
— Я хочу стать жрицей, — ответила Алеа. — Или по меньшей мере понять, обладаю ли я даром благочестия.
Жрица задумчиво посмотрела на девушку и улыбнулась.
— Благочестие — это еще не все, но, возможно, ты и вправду обладаешь этим даром. Пойдем поговорим с Верховной Жрицей.
Позднее, вечером, Алеа села и приступила к медитации.
— Теперь я стала послушницей, — сообщила она Гару.
Она была готова услышать от него в ответ что угодно, но только не взрыв возмущения и упреков. Алеа в полной растерянности выслушала гневную тираду. Когда же мысленный поток его красноречия немного иссяк, до нее дошло, что Гар попросту испугался, что она навеки останется на этой злосчастной планете и ему придется странствовать в одиночку. Растроганная, она улыбнулась:
— Не волнуйся, товарищ. Все не так уж серьезно — я просто надеюсь выведать что-нибудь, что им известно об Алой Роте.
— А, ну, тогда другое дело. — Гар заметно успокоился. — Насколько я понимаю, пока еще никаких сведений?
— Нет, но я выяснила, что у них есть библиотека. Думаю, они позволят неграмотной крестьянке полистать книги, чтобы посмотреть на картинки.
На этот раз Гар мысленно улыбнулся ей в ответ.
— Если они недостаточно бдительны и пустят тебя в библиотеку, то поделом. Сообщи мне, если какой-то сюжет покажется тебе интересным.
На следующий день Алеа подошла к жрице, которая ввела ее в храм.
— Госпожа, вы сказали, что от меня требуется нечто большее, чем благочестие? — с беспокойством спросила она.