— Браконьерством? — уставился на охранника догадавшийся Род, а затем повернулся к леди.
— Но ведь если у него была достаточно веская причина, то наверняка…
— Да какое до того дело королю? — спросила она.
— Корона не так уж неразумна, — заступился за монарха Род. — Наверняка если кто–то будет защищать в суде вашего мужа, то…
— Его некому защищать кроме родного отца, — печально сказала леди, — а он лишён прав.
— Лишён прав? — нахмурился Род. — Ну, а я — нет! Расскажите мне чуть поподробней об этом деле, и может я сумею помочь.
Сопровождающие заинтересованно зашептались, а леди посмотрела на него так, словно боялась надеяться. — Если вы рыцарь, то рив, возможно, и выслушает вас — но судя по вашей одежде, я б предположила, что вы лишь йомен.
— Это просто дорожная одежда, — сказал Род. — Человеку не обязательно выказывать свой ранг, и я лично считаю, что качество видно сквозь любую одежду, к лучшему или к худшему. Я действительно рыцарь, любезная женщина, и меня зовут сэр Родни.
__Я Ровена, сэр Родни. — Лицо её посветлело от зародившейся надежды. — Вы правда будете защищать на суде моего мужа?
— Не зная фактов, не могу сказать. Что за существ он убил и сколько их было?
__ Шестнадцать, — с горечью промолвила леди. — Похитил шестнадцать драгоценных королевских оленей, и должен быть повешен за любого из них. И неважно, что не сделай он сего, то шестьдесят хороших людей на следующую зиму умирали бы с голоду! Нечего о сём задумываться!
— Возможно рив как раз и решит не задумываться, — сказал Род, а про себя добавил, что это, по крайней мере, та самая группа, которую он искал. — Будь ваш муж рыцарем или лордом, то мог бы сослаться на привилегию, но у сквайра больше причин опасаться верёвки.
— Не верёвки, — гордо подняла голову леди. — Мой Джорди будет повешен на золотой цепи. — А затем, желая объяснить, добавила: — То цепь для немногих.
— Да, знаю. — Цепи предназначались исключительно для знати — но сомнительная честь быть повешенным на золотой гарантировалась только кому–либо находящемуся в прямом родстве с короной. — Значит ваш муж родственник королевы?
— Её мужа, — объяснила леди. — Он племянник короля — и двоюродный брат кронпринца.
— Логайр? — медленно кивнул Род. — Тогда возможно все ж таки есть основания сослаться на привилегию.
— Только не в том случае, когда его отец лишён прав состояния, — с горечью ответила она.
Ну, она во всяком случае вышла замуж не из стремления подняться по социальной лестнице. Должно быть этот Джорди очень красивый юноша, раз привлёк такую невесту, когда его жизненные перспективы выглядели столь неблестящими.
— Урожай в этом году выдался хорошим, леди. Почему ж вашим арендаторам грозила голодная смерть?
— Плесень в закромах, — ответила она и рассказала ему, пока они ехали, всю историю. Род как мог старался успокоить её, но данное дело вызывало у него нехорошее ощущение. Если судья не проявит милосердия, то Джорди наверняка повесят, и отец юноши возглавит мятеж, в котором его никто не станет винить.
Конечно, если Диармид таки проявит милость, то кто–нибудь обязательно подымет крик о выгораживании своих и подымет мятеж якобы против блата правящей клики.
И все же, кризисы надо разрешать поочерёдно. Покуда они ехали, Род втянул Ровену в разговор и, к тому времени когда они въехали в выросший вокруг замка Логайр город, Род решил, что Джорди несомненно нарушил закон — но столь же несомненно сделал это лишь с самыми благими намереньями. Очень жаль, что он не обратился к риву с протестом — но возможно он знал, что тот, безусловно, откажется внять гласу разума.
Сжав последний ряд пшеницы, мужчины с радостными криками побросали серпы, а затем принялись помогать женщинам собирать колосья в снопы — и, как всегда случалось при этом, многие обменялись поцелуями.
На долю Диру, однако, не перепало ни одного. Он нашёл себе место в ряду и нагнулся, широко разведя руки, собрать охапку колосьев, а затем взял ещё одну и связал их друг с другом.
— Если б только люди могли собираться так же плотно, как их снопы, а, Диру?
Поражённый Диру поднял голову. С ним заговорила Рия, одна из деревенских девушек, она действительно обратилась к нему!
— Как… как, ну, да, — запинаясь ответил он, и напряг мозги, пытаясь придумать, чтоб такое ответить. Однако его язык казалось сам собой завязался узлом, хотя Рия и не была такой красивой как Ленарь и её подруги. Но все же она выглядела достаточно миловидной, и Диру было изумительно приятно, что она заговорила с ним.