— Я буду защищать здесь дело правосудия, милорд герцог. — Выражение лица Диармида напомнило Роду, насколько же молод на самом деле этот юноша. — Лесные Законы — дело хорошее и полезное, поскольку они не дают истребить всех оленей и позволяют отстреливать их ровно столько, чтобы они не пожрали всю свою еду и не умерли с голоду — но не слишком ли жёстко добиваются их соблюдения? Разве цель сохранения оленьих стад как раз не в том, чтобы благодаря им можно было в случае нужды накормить голодных людей?
— Здравое обоснование, — задумчиво произнёс Диармид. — История говорит нам, что Лесные Законы были созданы только с целью сохранить оленей в качестве развлечения для великих лордов — но вы даёте нам более великую цель, лорд–чародей.
Ансельм уставился на него во все глаза, не в состоянии поверить, что Род на стороне его сына — Джорди ошеломлённо воззрился на него, Ровена посмотрела на Рода с внезапной безумной надеждой.
— И данную цель наверняка следует здесь учитывать, — продолжал развивать свою мысль Род. — Разве развлечение для немногих важнее жизней крестьян?
Толпа зашепталась, а солдаты беспокойно запереминались с ноги на ногу.
— Разве закон важнее хорошего правления? — продолжал долбить в одну точку Род.
— Закон и есть ключ к хорошему правлению, милорд, — озадаченно нахмурился Диармид.
— Значит цель заключается в хорошем правлении? Диармид медленно поднял голову, начиная понимать, куда клонит Род.
— Тогда закон должен служить именно достижению цели. — Он повернулся к Ровене. — Леди, ваш муж когда–нибудь пренебрегал своим долгом?
— Никогда, милорд! — горячо заверила Ровена. — Он всегда усердно заботился о своих крестьянах и был справедлив! Постоянно объезжал имения, чтобы убедиться, что все хорошо! Его постоянной заботой было благополучие крестьян!
— До того, что это даже заставляло её ссориться с ним, — проворчал один из её охранников, слишком громко, чтобы счесть это ошибкой.
Диармид повернулся к охраннику — и ко всей дюжине её сопровождающих.
— Жена наверняка будет хорошо отзываться о муже, которого любит — но как насчёт его челяди? — Он увидел, как охранник бросил украдкой взгляд на Ансельма, и тон его сделался более резким. — Подойди, любезный, тебе нечего бояться! Для тебя найдётся место среди моих собственных домочадцев; у тебя и твоей семьи будут хижины в моих имениях для защиты от гнева сэра Ансельма! Если у тебя есть что сказать против сквайра Джорди, то говори!
— Ни единого слова! — крикнул этот поседелый крестьянин. — О нем нельзя сказать ни одного худого слова, милорд, и можно сказать уйму хороших!
— Да! — крикнул охранник помоложе. — Он рядом с нами даже за плугом дабы убедиться, что борозда проходит прямо! И шагает с сеятелями, разбрасывая семена!
— Да! — крикнул ещё один из сопровождающих Ровену. — Когда приходит время жатвы, он всегда рядом с нами с серпом и цепом! А если пахарь болен, то чихается как раз ему!
— Мы пошли бы за Джорди хоть на смерть, милорд. — Слова старого крестьянина прозвучали наполовину угрозой. — Призовите его на войну, и мы все как один последуем за ним, так как знаем, что он будет заботиться о нашем благополучии.
— И он здесь ради нас! — крикнул самый молодой. — Когда сгнило зерно в закромах, он поклялся, что мы не будем голодать, пусть даже сие будет стоить ему жизни! Умоляю вас, милорд!
Ансельм теперь отмахнулся от шепчущего ему на ухо и выступил вперёд.
— Мой сын всегда превосходно управлял имением и ладил со своими арендаторами, лорд Диармид. Если вы стремитесь к правосудию, то его следует наградить за усердие и заботу, а не отнимать у него жизнь!
— В этих словах есть немалая доля истины, милорд, — обратился к Диармиду Род. — Люди важнее оленей.
— Да, лорд–чародей. — Диармид начал проявлять толику волнения, что для него было просто изумительно. — Но по вашим же собственным доводам, если мы не будем соблюдать Лесные Законы, то как мы прокормим наш народ дичью в случае неурожая и последующего голода?
— Именно из–за угрозы голода Джорди и убил оленей, — привёл контрдовод Род. — Однако еду можно добыть не только с помощью лука и стрел, но и купив за деньги. — Могу ли я предложить штраф — скажем, в тысячу золотых?
Лорды в ужасе охнули и принялись яростно толковать между собой.
— Очень мудро, лорд–чародей, — медленно кивнул Диармид. — Штраф, на который можно воздвигнуть усадьбу — или кормить пятьдесят деревень всю голодную зиму! Да, столь высокий штраф заставит даже герцога дважды подумать, стоит ли охотиться, когда уже не сезон, и наверняка удержит от сего любого лорда помельче.