Медленно и с большим трудом Род сумел поднять ногу и поместить её в это стремя. Бром подсадил его, и оказалось гораздо труднее вскинуть достаточно высоко правую ногу, чтобы не задеть за седло, но эльф на крупе Векса поймал Рода за стопу и толкнул её себе через голову, а затем спрыгнул, когда Род обосновался в седле. Род посмотрел вниз и протянул руку:
— Спасибо, Бром — ещё раз. Похоже, мне всегда есть за что благодарить тебя. — Сердце его сжалось. — Особенно за Гвен.
— А, ты вспомнил свою любовь, — тихо проговорил Бром. — Пусть се воспоминание согревает тебя, чародей — но не здесь. Скачи и возвращайся в мир живых. — Он поднял руку и шлёпнул Векса по крупу, вызвав резонирующее БУМ!
— Высококачественный сплав, — объяснил Род. — Звенит точь–в–точь как колокол.
— Уверен, Род, Бром и так об этом знает. Род посмотрел вперёд на Векса.
— Да, он так представлял себе шутку. — Он оглянулся на короля эльфов, но увидел лишь сугроб, взбиваемый десятками миниатюрных ног. Он задрожал, так как внезапный порыв ветра пронизал и сквозь меховой плащ, и снова повернулся к Вексу. — Они снова исчезли.
— Да, Род, — подтвердил Векс, — но эльфы всегда будут неподалёку от тебя.
— Полагаю, это приятно знать. — Род сгорбил плечи от ещё одного порыва ветра. — По–моему, Мороз Красный Нос все ещё пытается проникнуть ко мне в голову, Векс. Насколько быстро мы можем попасть туда, где снова будет тепло?
Алеа прошла через дверь первой, подождала, когда её минует Магнус, а затем повернулась назад, закрыла дверь и задвинула засов. Оградив их покои от всех, кроме них самих, она снова повернулась к своему товарищу по оружию и сказала:
— Ты снова этого добился.
— Чего добился? — повернулся к ней поражённый Магнус.
— Успеха, — пояснила Алеа. — Добился того, о чем тебя просил отец — защитил народ Грамария от трёх различных угроз, и все за считанные дни.
Не переставая улыбаться Магнус покачал головой:
— Ораву бунтовщиков превратил в преданную толпу Ален — хотя возможно к этому имела некоторое отношение поддержка Джефри и его рыцарей и ратников. А способ сохранить жизнь Джорди и помириться с Ансельмом и поддерживающими его возможными мятежниками Диармиду показал папа — а той орде чудовищ противостояли все мои братья с сестрой и их супруги. И даже тогда это папа одолжил тот последний прилив псионической силы, который принёс победу.
— И именно ты привлёк их всех на тот берег реки, отправившись драться с чудовищами в одиночку — ну, со своим живым щитом.
— Так вышло не совсем по моему выбору…
— Сумей ты отправиться без меня, я бы бесилась на тебя всю вечность! Но ты отлично знал, что коль скоро ты бросился дать отпор чудовищам, твоя семья помчится следом спасать тебя.
— Не зпал, — возразил Магнус.
— Не надо мне тут заниматься казуистикой! Знал или подозревал, сводится–то все к одному. Кроме того, именно ты сообщил Джефри о походе крестьянской армии…
— В конечном итоге он бы все равно узнал…
— … именно ты позаботился о том, чтобы Грегори, Алуэтта и Корделия стояли на стене, готовые блокировать эсперов анархистов…
— Их никто б не смог удержать от этого.
— … именно ты вызнал у своей сестры о грозящей Джорди опасности…
— После того как о ней сообщила мне ты.
— … и именно ты рассказал отцу об угрозе Джорди и Ровене.
— Нужно было чем–то занять его, снова пробудить у него интерес к этому миру.
— Обманывай кого другого, если тебе так нужно. — Алеа приблизилась к нему. — Но не пытайся одурачить меня — я видела, как ты проделывал такое на трёх планетах! Ты организовал, подтолкнул, соркестрировал — ты победил!
— Мы все победили.
— Да, особенно народ этой планеты! Ты твёрже чем когда–либо поставил других людей на путь к созданию собственной формы правления.
— Скорее к форме правления, желанной для моего отца, — отозвался со своей извечной сардонической улыбкой Магнус.
— Уже нет, — возразила Алеа. — Ты защитил жителей этой планеты от врагов, которые пытались завоевать их и сбить с пути, но не пытался сам вести их своей дорогой. Ты оставил их вольными самим выбирать собственный путь.
— Да, — согласился Магнус, — и по какому–то случайному совпадению, путь этот оказался тем самым который папа выбрал для них тридцать лет назад.
— Выбрал ли? — усомнилась Алеа. — Или он тоже лишь оставил их вольными выработать собственную систему?
Магнус застыл, расширив глаза. А затем медленно кивнул.
— Наверное, — тихо произнёс он. — Наверное он так и поступил. — А затем снова сардонически улыбнулся. — Но даже и так, он знал, что делал, отлично знал.
Она услышала в его голосе горечь и подойдя ещё ближе, тихо проговорила:
— Он гордится тобой, Магнус. Ты сделал то, что обещал сделать, и ни на йоту больше.
— Да, именно это, не так ли? — Он посмотрел ей в глаза, и сардоническая улыбка превратилась в скорбную. — Хотелось мне того или нет, я показал себя истинным сыном старого агента!