Тот утешал и гладил её, шепча ей на ухо:
— Нет, любимая, все кончено, и чудища будут изгнаны с глаз твоих. Они никогда больше не восстанут, чтоб вредить тебе. Нет, моя милая, дорогая, драгоценная, будь уверена, что я люблю тебя любовью, которая никогда не изменится, никогда не поколеблется, так как люблю тебя такой, какая ты есть.
Его братья и сестры смотрели на них, сияя нежностью — но Алеа резко повернулась и выбежала из зала.
28
Магнус от неожиданности замер, а затем двинулся быстрым шагом за Алеа, даже теперь остерегаясь подойти слишком близко и слишком быстро.
Он вышел на внутренний двор замка как раз вовремя, чтобы увидеть, как она забегает в конюшню. Зная, что она вряд ли собирается покинуть замок, он последовал за ней медленно, и зашёл осторожно, высматривая её во мраке, а затем стал двигаться на плач.
Он нашёл её прислонившейся к столбу между двумя пустыми стойлами, уткнувшейся лицом в ладони и плачущей навзрыд, как плачут при настоящем горе. Подойдя к ней настолько близко, насколько смел, Магнус мягко спросил её:
— Почему ты плачешь, моя верная спутница? Ты ведь наверняка не думаешь, что что–то сказанное Алуэттой в минуту отчаяния может быть правдой?
— Но это все правда! — простонала Алеа. — Уйди, Гар! Оставь меня наедине с моим несчастьем!
— Я не могу оставить тебя утонувшей во лжи.
— Во лжи? — Алеа резко повернулась лицом к нему, лицом в пятнах, с красными и распухшими глазами, со все ещё стекающими по щекам слезами. — Она сказала чистую правду! Я всегда знала, что я неуклюжая и неловкая, слишком безобразная для чьей–либо любви!
— Это ложь, здесь нет ни одного слова правды! — Магнус все ещё не осмеливался приблизиться, но протянул руку. — Но вот твоё представление о себе такой означает, что каждое слово, сказанное Алуэттой, угодило прямиком в ту, самую уязвимую, точку в твоём сердце.
— Ты не можешь отрицать, что я неуклюжая и неловкая!
— Ты воплощение изящества и ловкости, — возразил Магнус. — Твои движения в бою просто симфония; каждый шаг по дороге или в лесу — чистая поэзия. О да, я от всей души отрицаю, будто ты хоть в чем–то неуклюжая — но могу поверить, что ты была такой в отрочестве.
У Алеа расширились глаза. Она быстро смахнула рукой слезы.
— Я слишком высокая, чтобы быть изящной!
— У тебя идеальный рост, — категорически не согласился с ней Магнус, а затем поправился. — Ну, возможно, на дюйм не дотягивает до такого.
— Не насмехайся надо мной, Гар!
— Такое мне б и не снилось. — Магнус посмотрел на неё, не отводя взгляда. — Тебе нужна правда, и я даю тебе только её.
— Ты не можешь и взаправду считать меня прекрасной!
— Я считал так с первого же дня, как увидел тебя, — сказал он, — покрытой царапинами от шиповника и заляпанной грязью, со спутанными от двухдневного бега по лесу волосами. Я считал так и тогда, но точно знал два дня спустя, когда ты предстала уже чистой и аккуратно одетой, и я подумал, что никогда в жизни не видел такой прекрасной женщины!
— Ладно, может быть я не безобразная, а просто невзрачная — но ты не можешь ожидать, будто я поверю, что ты находишь меня прекрасной! — Но в голос её закралась надежда.
— Ты должна в это поверить, — сказал он, — это правда — поверить, что по крайней мере в моих глазах ты прекрасна. — Он наконец приблизился, поднимая руку коснуться её щеки, но не посмел. — Брось, ты ведь время от времени ловила на себе мои восхищённые взгляды — в тех случаях, когда захватывала меня врасплох обернувшись, а я не успевал вовремя отвести взгляд.
— Да, с восхищением. — Сердце у неё часто забилось от надежды, которую она пыталась загнать поглубже. — Но с желанием? Никогда!
— Да, на этом ты меня никогда не ловила, — согласился Магнус. — Я хорошо это скрывал, зная, что ты увидишь в этом наихудшее предательство.
Поражённая Алеа уставилась на него, а затем сказала:
— Первые несколько лет да, это было правдой — но теперь уже нет!
— Но ты же понимаешь, я не мог идти на такой риск, — сказал Магнус, — не мог пойти на риск напугать тебя и задеть твои чувства, и пустить прахом весь проделанный тобой путь к исцелению. Поэтому что касается пребывания постоянно обузданным и скованным, то я совершенно определённо таков — но буду продолжать быть таким, покуда тебе нужно от меня именно это.
Алеа лишь глядела на него во все глаза, гадая, как же такой умный и чувствительный человек мог оказаться таким глупым, а затем сказала:
— Как раз этого мне больше от тебя и не нужно. Мне теперь нужна последняя стадия исцеления.