— Им не следовало подчиняться твоему ярму, злодей! Ныне после смерти ты знаешь правду — что ты такой же, как все, простолюдин, или все мы — знатные!
— Можно сказать, что смерть уравняла вас всех, — вмешался Гар.
— Умолкни, глупый человечишка! — прогремел колдун.
— Нет, говори, ибо ты толкуешь здраво! — серв повернулся и наклонился к Гару. — Мы и впрямь равны в смерти, ибо ту малость магии, какую способен сотворить один призрак, способен сотворить и любой другой! Какими же мы были глупцами, не понимая, что были равны и при жизни.
— При жизни ты никогда не был мне равен! — проревел колдун. — Ты не обладал и десятой долей моей мощи, и даже сотой!
— Да, но нас была тысяча на тебя одного! — серв снова повернулся к нему. — Если бы мы перестали бояться смерти и дружно выступили против тебя, ты не располагал бы и десятой долей нашей мощи, и мы б выволокли тебя из твоего дворца встретить смерть!
— От такого трусливого негодяя, как ты, иных речей ждать и не приходится! Ты боялся гибели, ибо знал, что призраки пожрут твою душу!
— Да, вы заставили нас дрожать с помощью этой лжи, — нехорошо улыбнулся крепостной, — но теперь–то мы все знаем правду об этом, не так ли?
— Я не знаю! — воскликнул Блейз. — Расскажи мне, расскажи!
— Не говори! — приказал колдун. — Тебе известно, что живым запрещено это знать.
— Кем запрещено? — презрительно фыркнул крепостной и повернулся к Блейзу. — Знай же, юноша, что вовсе не призрак пожирает душу человека, а…
Гневно зарычав, призрак колдуна накинулся на призрак крепостного. Поляна наполнилась криками и воплями, аморфная светящаяся масса, бывшая двумя сцепившимися призраками, вздымалась, крутилась и вспучивалась на уступе.
— Сейчас же прекратить это! Прекратить! — крикнул кто–то ещё, и его поддержал четвёртый — Прекратить!
С разных сторон в свалку ринулись ещё двое призраков, действительно погружаясь в само светящееся облако, удваивая его размеры. Аморфная масса сжалась в центре, две её половины растащили в стороны и они снова образовали фигуры крепостного и колдуна, прожигающие друг друга взглядами и обменивающиеся оскорблениями — но перед каждым, загораживая его от противника, торчал призрак в тунике с капюшоном и шоссах, с луком и колчаном за плечами, кинжалом на поясе, препятствуя драке.
— Ну в самом–то деле! — возмутился сдерживавший колдуна, — Ты подаёшь нашим потомкам ужасный пример!
— Не моим потомкам, глупый ты простолюдин! — прорычал колдун.
— Да брось, кузен, мы здесь все простолюдины, — ответил ему охранник. — Верно, Конн?
— В смерти все равны, — согласился Конн и поглядел на колдуна с волчьей усмешкой. — Мне пустить в тебя стрелу для доказательства?
Колдун содрогнулся, но продолжал бушевать.
— Вы, малые из простонародья, бегающие по лесам!
— Мы разбойники. — Ранульф пожал плечами. — Мне лично пришлось выбирать между зелёным лесом и разрушенным городом с его безумцами и отверженными. Я выбрал лес.
— Городской сумасшедший или лесной разбойник, все едино! — сплюнул колдун. — Вы бандиты, и вас следовало вздёрнуть на виселицу!
— Да со мной как раз так и поступили, — уведомил его Конн, — и будь ты тем самым лордом, который приказал это сделать, я б утыкал тебя стрелами как подушечку для булавок, а потом, когда оправишься и вытащишь их, всадил бы ещё больше. Вот Ранульф, он не удостоился виселицы. Какой–то лесник выскочил из засады и всадил ему в сердце меч, не так ли, Ранульф?
— Именно так, — ответил другой разбойник, — но я не держу на него зла. В конце концов, днём раньше я устроил засаду на него.
Блейз воззрился на призраков с трагическим выражением лица.
— Я думал, в могиле царит покой!
— Конечно царит, — заверил его Конн, — но мы–то ведь не совсем в могилах, не так ли?
— Уверен, наши души пребывают в покое, — сказал Ранульф, — полные счастья и восторга в вечном блаженстве, которое положено тем, кто настрадался при жизни — но мы не эти души, а только тени разумов.
— Умолкни, дурак! — крикнул колдун.
— Дурак? — переспросил Конн. — Ну, я одно время валял дурака — служил шутом, пока мой лорд–маг не приказал привести ему на ложе мою любимую. Когда он принялся разоблачаться, я как раз пришёл забавлять его, а потом выхватил из своей погремушки кинжал и всадил ему в сердце. Мы с моей девушкой сбежали в зелёный лес, но его призрак последовал за нами и случайно узнал, что именно происходит, если налетишь на меч, сделанный из холодной стали. — Конн покачал головой, вспоминая о былом. — У меня потом рука почти сутки висела как безжизненная плеть.