— Да. — Алеа широко улыбнулась, переведя взгляд на младших членов их команды, сидевших у костра и занятых серьёзной беседой — может быть чересчур серьёзной. — Призрак Хано говорит, что Майра — очень редкая разновидность виверничей. Большинство из них обучают своих рептилий с помощью наград в виде мяса и наказаний в виде головной боли, но это не её стиль.
— В самом деле? — заинтересовался Гар. — Как же она управляет ими?
— Ну, она на самом–то деле ими не управляет — просто заводит с ними дружбу. Они решают летать за ней, потому что им нравится её общество.
— Значит они что угодно сделают для защиты друга? — усмехнулся Гар. — Поэтому ей требуется всего–навсего убедить их, что атакуя врагов они защищают её.
— Или даже принося ей зайца на ужин, — добавила Алеа.
— Что–то не помню, чтобы видел, как она использует их для охоты, — нахмурился Гар.
— По её словам она этого не делает, но они время от времени предлагают — что–то вроде того, как кошка притаскивает в подарок задушенную мышь.
— Ну, — усмехнулся позабавленный Гар, — если мы как–нибудь вечером обнаружим в котелке зайца, то будем знать — они перестали предлагать и принялись за дело. Хотелось бы мне знать, почему другие виверничие не применяют её подход.
— Она мне объяснила. Дружбу она заводит с дикими вивернами, а те сильно отличаются от рождённых в плену, какие обитали у неё на родине. По её словам, все приручённые виверны сплошь кровожадные маленькие твари, выведенные и обученные быть рептильными садистами — нападая на все, на что им велят хозяева, подчиняясь любому, кто злее их самих.
— Не самая лучшая новость в мире, — нахмурился Гар. Блейз повысил голос на одну октаву.
— Твои дикие виверны может и знакомы с любовью и преданностью, но способны ли они устоять против тех обезумевших от крови охотников каких выращивают маги?
— О, будь уверен, способны, — ответила ему Майра. — В конце концов, с какими врагами дерутся приручённые виверны? Только с крестьянами, которые напуганы ими ещё до того, как увидят их, одним лишь тем, что слышали об этих зверях. А твоему дикому виверну надо каждый день приносить домой ужин, а значит, он должен поохотиться — и отбиться от зверей, желающих поужинать им!
— Не «моему» дикому виверну, — возразил Блейз. — Спасибо, я останусь верен своим призракам. Те по крайней мере способны подумать о том, что делать, а чего не делать.
— Да будет тебе известно, мои виверны очень даже хорошо умеют думать! И они преданны — коль решат, что ты друг, то уж верны на всю жизнь!
— Откуда тебе знать? Ты ведь знакома с ними всего несколько недель, — возразил Блейз.
— По крайней мере они настоящие друзья, а не союзники ради выгоды!
— Я б не назвал наличие общего врага «выгодой»…
— Да? — бросила вызов Майра. — Как только этого общего врага одолеют, твои призраки тут же улетучатся и перестанут обращать на тебя внимание — если не найдут причины переключиться на тебя самого!
— Придётся мне научиться убеждать их не делать этого, не так ли? — улыбнулся Блейз.
— А моих друзей, — указала Майра, — не нужно убеждать — по крайней мере после того, как подружишься с ними!
— Погоди! — поднял руку Блейз, устремляя взгляд в пространство. — Мои друзья бьют тревогу!
И верно, в тени дуба появились Конн и Ранульф, почти неразличимые при свете дня, но с суровыми и сердитыми лицами.
— Подъём! — крикнул Конн. — Ваши враги выступили в поход!
— Сколько до них? — поднялся на ноги Гар.
— Наверно с полчаса, при их шаге. Сматывайтесь. Блейз с Майрой в тревоге вскочили на ноги.
Гар стоял хмуря лоб.
— Главное достоинство храбрости[15], — напомнила ему Алеа.
— Это те же пять магов, — прочёл отдалённые мысли Гар устремив остекленелый взгляд в пространство из–под насупленных бровей. — Но на этот раз каждый из них ведёт с собой пятьдесят стражников. Они намерены переложить самую тяжёлую работу на грубую силу и сильных грубиянов.
— Самую тяжёлую? — в тревоге переспросила Алеа. Я думала, они сражаются с помощью магии!
— Только не в тех случаях, когда их превосходят по части чар. — Глаза Гара сверкнули гневом. — На этот раз они намерены отсиживаться в тылу и ждать, пока их маленькая армия в двести пятьдесят стражников схватит и свяжет нас.
— Двести пятьдесят? — переспросил с лисьей улыбкой Конн. — Значит половина из них только–только от сохи и едва–едва обучена держать копьё! Один вид призрака, один стон, один лязг цепи, и они разбегутся по домам!
15
«Главное достоинство храбрости — благоразумие», Шекспир «Король Генрих IV», часть I, акт V, сц. 4 (перевод под ред. Л. Смирнова).