— С виду люди в каждом из этих «кланов» ничуть не похожи друг на друга. Разве они могут быть родственниками?
— Вероятно, они вовсе и не родня, — ответил Гар, — или по крайней мере не были родственниками, пока их отцы и матери не переженились. Как я подозреваю, их объединяли общие интересы, а не гены. Объединялись люди, озабоченные выращиванием скота, объединялись желавшие выращивать овёс, и желавшие растить маис тоже объединялись.
— Ну, в этом есть смысл, — признала Алеа.
— Кроме того, подобная деревенская жизнь должна вызывать у них ощущение принадлежности к одной большой семье, — задумчиво проговорил Гар, — и, как я подозреваю, тем колонистам жилось очень одиноко до того, как они сформировали группу.
Голос диктора заглушился треском, и картинка распалась на кружащуюся массу разноцветных точек.
— Что происходит? — нахмурилась Алеа. — О! Мы летим к планете быстрее света.
— Правильно, Алеа, — подтвердил голос Геркаймера, — Мы миновали пределы дальности самого старого телевизионного сигнала, идущего с планеты. Сколько лет мне пропустить, прежде чем записать новую передачу?
— Пропустить? — нахмурилась Алеа. — А сколько их там?
— Непрерываемый поток, вещание в течение ста с лишним лет.
— Всего один век? — Глаза у Магнуса так и сверкнули. — А должно быть семь. Давай–ка посмотрим, что же случилось. — Он повернулся к Алеа. — Каждые двадцать пять лет?
— Да, это должно дать нам представление о ходе их развития, — согласилась Алеа, в глубине души сомневаясь, и поэтому спросила: — Почему столько?
— Я хочу получить быстрый обзор событий, — объяснил Гар.
— Но мы и так его получим, приближаясь к планете. А если решим, что нам нужно узнать что–то поподробней, потом будет слишком поздно возвращаться и выяснять.
Она ожидала, что он примется спорить, и почувствовала как при мысли об этом кровь у неё в жилах побежала быстрей, но Магнус лишь рассудительно кивнул и сказал:
— Хорошая мысль. Геркаймер, записывай и храни все сигналы, но показывай нам только поступающие каждую четверть века. Тогда, если у нас будет желание отыскать другие, мы всегда сможем это сделать.
Алеа ощутила и радость, и досаду: радость оттого, что он всерьёз относился к её мыслям, и досаду оттого, что упустила шанс поспорить. Магнус умел спорить как надо — всегда серьёзно относясь к ней и её доводам и желая выиграть спор, но не слишком серьёзно и не возражая, если она оказывалась права.
Весь следующий час Геркаймер показывал им кусочки драм, комедий, программ певцов и танцоров и шоу, в которых обыкновенные люди состязались в остроумии с ведущим — хотя они называли его гуру — пытаясь ответить на такие непонятные вопросы, как «Когда был написан "И цзин[2]"?»
Алеа откровенно недоумевала.
— А есть ли какой–то смысл в этих представлениях?
— Уверен, по мнению тех, кто это смотрел, он был. — Магнус задумчиво наморщил лоб. — Мне другое интересно: внешний вид этих людей и темы, которые их, похоже интересуют.
— Они все одеваются в такие примитивные наряды! — фыркнула Алеа.
— Да, на всех, если они не работают, или мантии, или балахоны, — согласился Магнус. — Но рабочая одежда у них не так уж отличается от нарядов твоих соотечественников.
— Разве ты мне как–то не сказал, что туники и ноговицы[3] не относятся ни к какой определённой эпохе? — пожала плечами Алеа.
— Да, до тех пор, пока ноговицы не превращаются в штаны. Однако же странно, что у них столько рассказов о привидениях.
— Вот именно, — Алеа улыбнулась. — Похоже, призраки куда остроумнее живых людей. И у них там любят рассказы о магии, не так ли?
— Да, но жаль, что нам не показали побольше документальных передач о вивернах. Они кажутся очень интересными животными. Изумляюсь, как это они сумели выжить, несмотря на завезённых колонистами птиц.
— Почему? — нахмурилась, поворачиваясь к нему, Алеа. — При таких клювах и когтях даже орёл будет удирать от них.
— На древней Земле у птеродактилей не очень–то хорошо получилось состязаться с птицами, — объяснил Магнус, — хотя, возможно, это произошло из–за резкого похолодания погубившего большинство динозавров.
— Погоди — что это? — Алеа подалась вперёд. Картинка получилась грубой, зернистой, и её то и дело перечёркивали линии помех — изображение сухопарой женщины в грубой тунике, которая показывала какие–то картины на этюднике.
2
«И цзин» (кит. Трад. 易經, упр. 易经, пиньинь:
«
3
Туника (лат.