Пытаясь устранить эту мысль как недостойную, Род обвёл взглядом собравшийся в соборе народ, тех, кого видел находясь позади всех. Скамейки для молящихся заполнила грамарийская знать — за одним заметным исключением. Душу его тронула печаль.
Гвен это заметила.
— Что за печаль?
— Оттого что здесь не вся семья, — сказал Род. — На венчании Алена следовало б быть его дяде и кузену.
— Да, но лишённому прав изменнику нельзя приближаться к Короне. — Именно эта–то мысль и омрачала нынешний замечательный день.
Род понял это и пожалел, что заговорил об этом.
— Возможно, дети сумеют помириться, милая, даже если их родители не смогут.
Гвен улыбнулась этой мысли, а затем переключила все своё внимание на центральные двери собора, ожидая появления невест.
У центральных дверей и вдоль ведущей к ним дорожки выстроились рядами гвардейцы, в такой же мере с целью не дать простонародью заблокировать дорогу, как и для защиты невест. Простолюдины столпились у двух других дверей, горя желанием увидеть своих будущих короля и королеву. Воздух над собравшимся народом пронизывали разноцветные лучи, проходящие сквозь витражи окон нефа над клиросом. Аристократы и их жены, казалось, соперничали друг с другом по части блеска и экстравагантности своих нарядов, и то и дело беспокойно ёрзали, жаждая увидеть невест.
Так же как и Род.
Он окинул неспокойным взглядом трёх нетерпеливо дожидающихся юношей и опасливым — кресла у алтаря, а затем оглянулся на ниши вестибюля.
— Не следовало нам предоставлять девушкам наряжаться самим!
— Каждой из них помогают три горничные, муж, — строго напомнила ему Гвен. — В конце концов мы же привезли их сюда. Мы можем дозволить им некоторую толику независимости. — Тем не менее она и сама держалась достаточно напряжённо — готовая несомненно в любую минуту кинуться на зов дочери, разобраться с возникшими в последнюю минуту опасениями.
Тут орган прервал исполнение отрывков из Баха и затих. Оркестр заиграл вновь, радостный, но степенный променад, когда по проходу между скамьями зашагала сама королева, сопровождаемая младшим сыном, принцем Диармидом. Выглядела она в расшитом шёлковом платье весьма эффектно, но драгоценных камней надела мало, не желая затмевать своим блеском невест. Размеренным шагом она прошла к большему из двух стоящих у алтаря резных позолочённых кресел и уселась там, тогда как её сын подошёл к своему другу детства Грегори и встал рядом с ним — интересно, что он решил быть его дружкой, а не брата, которому пришлось обойтись молодым герцогом Савойским.
А на его месте следовало б быть Магнусу…
Род отбросил эту мысль и принялся смотреть, как по проходу двинулись словно гирлянда весенних цветов подружки невест, сплошь члены бывшей разбойничьей шайки Ртути. Безусловно, Ртуть, Корделия и Алуэтта сами послужили бы подружками друг другу, если бы не венчались на одной церемонии.
А затем проследовал кольценосец, гордый своим местом так, как только можно гордиться этим в семилетнем возрасте, несущий атласную подушку с кольцами так, словно на ней лежала сама корона; а за ним последовали девочки того же возраста, рассыпающие лепестки роз. Когда они дошли до конца прохода, матери направили их к алтарю.
Вслед за тем десять трубачей подняли к губам длинные прямые горны, и над толпой загремели фанфары. Когда они стихли, орган загромыхал вступительные ноты «Свадебного марша», и вот тут и появилось оно, трио прячущихся под фатами молодых женщин в сверкающе–белых платьях, с Корделией в центре и чуть впереди. Род мигом узнал её по походке, по осанке, по сотне с лишним мелких признаков, которые усвоили они с Гвен, пока растили её. Чуть позади и справа от неё шагала с высоко, почти вызывающе, поднятой головой Ртуть. Слева от Корделии шла не отставая Алуэтта, но неуверенным, колеблющимся шагом, казалось, выражая самой своей осанкой чуть ли не сомнение в своём праве быть тут.
Род выкинул это сомнение из головы, когда зашагал рядом с дочерью, глядя на неё сияющим взглядом, а потом через её голову на Гвен, когда та заняла место по другую руку от Корделии. Они обменялись короткими взглядами, казалось, заставившими весь остальной мир на мгновение исчезнуть. А затем Гвен решительно зашагала по проходу рядом с дочерью.
Род поднял голову, когда собор заполнили звуки «Свадебного марша», хотя и не без нескольких мелких ошибок, которые, как он был уверен, удалось заметить только ему. Знать с живым нетерпением повернулась взглянуть на свою будущую королеву.