Рыцарь гордо выпрямился и расправил плечи.
- Посмотри на меня, парень! Какая женщина не пожелает лечь со мной?
- Любая, кроме тех, что в вас влюблены, - невозмутимо отвечал Гар. - А если вы тешите себя мыслью, что они с радостью ложатся спать с незнакомым им мужчиной, значит, вы просто обманываете себя. Любая из тех, кто так вольно обращается со своим телом, делает это от страха, или от голода, или от того и другого сразу.
Юнец смерил его высокомерным взглядом.
- Может, ты еще скажешь, что я не хорош собой как мужчина? Или что у меня некрасивое лицо?
- Не знаю, - признался Гар. - Я не женщина. Однако я знаю, что, каким бы ни был мужчина привлекательным, за женщиной надо ухаживать несколько дней - или недель, или месяцев, если уж на то пошло, - прежде чем она согласится разделить с ним ложе.
Юнец нахмурился и внимательнее всмотрелся в его лицо.
- Ты не похож на простолюдина. Кто ты? Гар ехидно улыбнулся и отвечал тоном, прямо-таки заставлявшим усомниться в правдивости произносимых им слов:
- Ну, ну. Разве может лорд или хотя бы рыцарь разъезжать с труппой бродячих актеров? - Он пристально посмотрел тому в глаза.
Тот выдержал его взгляд, хотя и без излишней уверенности.
- Нет, - ответил он наконец. - Конечно, нет. Колл услышал ответ, но услышал и тон, которым тот был произнесен. Ясное дело, Гар подтвердил догадку молодого нобля, и тот принял это как тайну, которую надлежит сохранить между ими двоими.
- Я Дандре, наследник герцога Монплезира, - представился рыцарь совершенно другим, полным почтительности голосом. - А вы, сэр?
- Гар, - отвечал великан. - Просто Гар. Как вы относитесь к своим сервам, милорд, - ведь наверняка как к людям, которых надо защищать.., или, скажем, как к добру, которое нужно беречь для собственного удовольствия и развлечений?
- Разумеется, людей надо защищать! - возмутился юный лорд Дандре. Понятно, что они должны заниматься своей работой, но долг их господина защищать и заботиться о них.
Гар кивнул:
- А что с сервами, которые вам не принадлежат?
- Ну.., к ним надо относиться с тем же почтением, с каким относишься к любой другой чужой собственности... - Он неуверенно покосился на Кьяру, которая продолжала прижиматься к Коллу. - Вы.., вы хотите сказать, я нарушил собственный кодекс?
- Нарушили, хотя, подозреваю, сами вы об этом даже не думали. Вы решили, что раз эта красавица актриса, то она с радостью примет ухаживания любого господина, - но если бы она была крепостной в ваших владениях, вы ведь не поступили бы так, нет?
- Ну уж не знаю... - задумчиво отвечал лорд Дандре. - Хотя среди крепостных девиц полно таких, какие не прочь отвечать на ухаживания лорда. Однако я никогда не преследовал тех, кто давал мне ясно понять, что им мое внимание не по душе. - Лицо его прояснилось, он повернулся к Кьяре и поклонился, галантно сорвав шляпу. - Прошу прощения, красавица. Я обознался.
- Конечно, милорд, - удивленно округлив глаза, отвечала Кьяра. Спасибо. - Она удивленно покосилась на Гара, совершившего такое волшебство. Надо сказать, спутники молодого лорда смотрели на него с точно таким же изумлением, хотя и они призадумались над его словами.
- Вы все рыцари, - продолжал Гар. - Какую клятву вы приносите, когда посвящаетесь в орден? Лорд Дандре нахмурился.
- Ну, защищать Церковь и биться за правое дело, хоть нужда в этом, почитай, и не возникает в наши дни.
- А защищать слабых?
- Да, особенно честь леди... - Дандре вдруг осекся и снова посмотрел на Кьяру. - Но она же простая женщина, а не леди!
- Выходит, вам положено защищать только дам благородного происхождения?
Лорд Дандре в смятении посмотрел на Кьяру, а его приятели принялись хмуро перешептываться.
- Возможно, вы считали, что женщины из народа могут сами за себя постоять, - предположил Гар. - Но подумайте сами: вам ведь положено защищать и бедных, и тем сильнее, чем они слабее. А разве женщины-простолюдинки не слабы? И уж этих-то актеров, уверяю вас, иначе чем беднотой не назовешь.
Дружки притихли и понуро уставились на Гара.
- То есть вы хотите сказать, я должен защищать решительно всех женщин, - тихо пробормотал лорд Дандре, - а не только леди?
Гар кивнул:
- Если не потому, что они леди, то потому, что они бедны.
- И, выходит, я обязан защищать слабую - то есть ее - от сильного.., то есть меня. - Лорд Дандре натянуто улыбнулся; видно было, что это признание далось ему с большим трудом.
- Вы сами произнесли это, милорд. О, мне приходилось видеть, как солдаты силой тащили брыкающихся девиц своему господину только потому, что им не повезло родиться хорошенькими и крепостными. Справедливости ради надо сказать, молодых мужчин нашего - вашего - класса учат, что всем женщинам-сервам не терпится прыгнуть к ним в постель, хотя бы ради денег, которые им пошлют, если они понесут ребенка. Однако это самое что ни есть заблуждение; это ложь, которая передается от отца к сыну, тогда как ни тому ни другому не приходит в голову спросить об этом самих женщин.
- Ну да, конечно, - сердито воскликнул юный лорд. - Откуда тогда нам знать правду? Но если то, о чем вы говорите, правда, мои намерения могли привести почти что к изнасилованию!
- Не "почти что", а к самому настоящему, - серьезно поправил его Гар. - И это, милорд, абсолютно вне зависимости от того, к какому классу принадлежит женщина. Даже если "нет" означает, что женщина просто не уверена в том, что готова ответить "да", даже если она почти хочет сама ответить "да", "нет" все равно означает "нет", и ничего больше.
Ну да, "почти хочет" - это еще недостаточно. Женщина должна желать этого страстно, иначе получается, что я совершаю насилие над тем, кто слабее меня. - Лицо лорда Дандре раскраснелось от праведного гнева. - Чума на тех, кто заставил меня верить в иное! Спасибо вам, друг мой, за то, что вы открыли мне глаза! Я тоже открою истину тем, кто заговорит об этом!
- Это не единственная не правда о сервах, в которую верят их господа, - заверил его Гар. - Скажите, милорд, у многих ли известных вам лордов сервы живут хорошо и сытно?
- Ну, для сервов вроде неплохо, - удивленно отвечал лорд Дандре.
- Правда, милорд?
Лорд Дандре снова нахмурился.
- Должно быть, вы считаете иначе, если спрашиваете меня об этом с такой уверенностью. Так позвольте заверить вас, мой друг, что с этого самого дня я повнимательнее пригляжусь к беднякам вокруг меня.