— Мы зашли достаточно глубоко, — сказал он ей, почти силой отбирая у нее тяжелый мешок. — Давайте-ка поищем убежища.
Они нашли его довольно скоро: старое дерево упало на другое, помоложе, застряв между стволом и суком. Высохшие ветви спускались до самой земли, и Колл, протиснувшись между ними, сумел выломать несколько сучьев внутри, так что в результате вышло что-то вроде шалаша. Он вытащил из шалаша отломанные сучья и запустил внутрь мать с Дицеей. Мать сразу же растянулась на ложе из опавшей листвы и блаженно закрыла глаза. Дицея достала из мешка свою коробочку с трутом и кресалом, потом с’ опаской покосилась на сухой ствол над головой и листву под ногами.
— Здесь ведь нельзя разжигать огонь, нет?
— Нет, для этого придется выйти наружу — но мне кажется, нам пока вообще лучше обойтись без огня, — отвечал Колл. — Гару и Дирку, похоже, законы войны известны не хуже, чем любому другому, и если они сказали, что бегущие солдаты наводнят лес, значит, так оно и будет. Они будут голодны, будут рыскать в поисках еды и крова, и я не сомневаюсь, что они сколотятся в шайки, с которыми не очень-то поспоришь.
Дицея пожала плечами.
— Ну что ж, мы можем перекусить и всухомятку.
Колл вдруг понял, что голоден, смертельно голоден.
— Ага, Дицея, это ты здорово придумала! Хотя бы хлебушка — уже хорошо!
Она порылась в мешке, достала оттуда каравай хлеба, сунула его Коллу, потом достала небольшой бурдюк, развязала одну ножку и протянула ему. Колл набил рот хлебом и запил его жидкостью из бурдюка.
— Эль! Да храни тебя Господь, Дицея!
— Какой-то внутренний голос сказал мне, что его стоит захватить с собой, — с улыбкой отозвалась она. — И теперь я вижу почему: воду-то придется искать.
Колл кивнул, аккуратно держа бурдюк развязанной ножкой вверх.
— Что ж, по нескольку глотков — так, чтобы хлеб прошел, — и хватит пока.
— Хотя бы так, — согласилась Дицея. Она отобрала хлеб у Колла, отломила треть и вернула ему, потом повернулась к матери.
— Мама, ты проснулась?
— Ох, лучше б этого не делала, — простонала мать, но заставила себя сесть и взяла кусок хлеба. — Все верно говоришь, детка. Надо ублажить живот, покуда есть такая возможность.
Они пообедали, прикончив весь каравай, но выпив только четверть бурдюка.
— Поспите, пока можно, — сказал им Колл после обеда.
— Тебе тоже надо отдохнуть, сынок! — возразила мать.
Колл кивнул:
— Подежурю часа четыре, потом разбужу Дицею; она посторожит и разбудит меня в случае чего. Но первым нужно дежурить мне, ибо потом могу и не выдержать без сна.
— Ты ожидаешь беду? — спросила Дицея, округлив глаза.
— Тех бежавших солдат, о которых говорили Гар и Дирк, — объяснил Колл. — Может, нам и повезет, без огня мы можем просто сидеть тихо — глядишь, те и пройдут мимо. Но я хочу не спать, когда они появятся.
Однако вышло так, что ближе к вечеру, уже в сумерках, на них наткнулись вовсе не беглые солдаты. Чьи-то сильные руки раздвинули вдруг ветви их шалаша, и на Колла уставилось покрытое шрамами бородатое лицо.
— Выходи!
Колл разглядел кожаную куртку, немытое лицо; за спиной незнакомца маячило еще с дюжину мужчин, вооруженных луками и палицами. С замиранием сердца он понял, что это лесные разбойники.
— А ну заставь! — огрызнулся он.
— Ну, как знаешь. — Разбойник обвел их убежище взглядом, кивнул и снова в упор посмотрел на Колла. Затрещали ветви, и за спиной Колла послышался крик — кто-то ворвался в шалаш с другой стороны. Мать с Дицеей завизжали, и Колл стремительно обернулся. Тяжелый удар обрушился ему на затылок, в глазах вспыхнули разноцветные огни, а потом весь мир погрузился в темноту.
Из этой темноты его вырвал злобный визг Дицеи. Он сделал попытку встать на ноги — не слишком удачную, ибо что-то дернуло его заведенные назад руки вниз, отозвавшись в плечах острой болью, и он упал назад, наткнувшись спиной на что-то жесткое и неровное. Голова раскалывалась от боли, а свет казался слишком ярким, хотя вряд ли он пролежал без сознания слишком долго. Постепенно зрение его прояснилось. Он увидел, что их вытащили из шалаша. Двое разбойников держали его мать, которая продолжала биться в их руках. Двое других держали Дицею, пытаясь связать ей руки — точнее, им приходилось то и дело уворачиваться от ее лягающихся ног, однако третий подбирался к ней сзади с веревкой в руках.
— У-у, гад! — взвизгнула Дицея и попыталась повернуться, чтобы лягнуть и его, однако тот со смехом отскочил.
— Гад и грязный трус! — выкрикнул Колл и снова попытался броситься на помощь Дицее, но что-то снова с силой дернуло его назад и вниз, и он понял, что запястья его привязаны к древесному стволу. Еще он понял, что привязали его в сидячем положении, ибо он смотрел на разбойников снизу вверх. Он подобрал ноги под себя и начал осторожно подниматься, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы веревка не цеплялась за шершавую кору.