Джиакомо придирчиво осмотрел спутников Джанни.
— Где ты таких умников набрал?
— Да просто они все ужасно рады, что наконец добрались домой, — объяснил Джанни и уточнил: — По крайней мере ко мне домой. Впусти всех нас, Джиакомо. Эти люди — добровольцы, хотят поступить в наше войско.
— Войско? Так ведь у нас только городская стража!
— Очень скоро будет войско, — заверил его Джанни. — Кстати, должны подойти еще четверо — попрошайка, воришка, стекольщик и молодой купец из Веноги.
— Из Веноги? И мы должны его впустить?
— Ты бы всегда впустил любого, кто желал бы с нами поторговать, — напомнил ему Джанни. — И потом, он настрадался от благородных господ. Думаю, он захочет остаться в городе, где ими и не пахнет.
Когда компания вошла во дворик дома семейства Браккалезе, отец Джанни чуть было не выпустил из рук край клети, которую он с помощниками водружал на повозку, завидев Джанни и Гара. Он криком подозвал работника, чтобы тот занял его место, а сам бросился обнимать сына. Как только с излияниями радости было покончено и Браккалезе-старший отстранил сына, не в силах насмотреться на него, Джанни сказал:
— Мне очень жаль, но я снова остался без каравана, отец.
— Валите всю вину на мою голову, он не виноват, — сказал Гар.
— На его голову! — вскричал Джанни. — Да на его бедную голову и так столько всего свалилось, что он на время лишился рассудка! На самом деле он, похоже, до сих пор не оправился!
— Наверняка его школьные учителя так тоже думали когда-то, — съязвил Фесте.
Гар свирепо взглянул на него, а все Браккалезе расхохотались.
— Мы рады видеть тебя живым и невредимым, сынок, — сказал отец Джанни. — За последние две недели не уцелел ни один из караванов, что покинули город! Дворяне перекрыли нам все торговые пути по суше.
— Но не по морю? — сверкая глазами, спросил Джанни.
— Нет, это им пока не удалось! Ну, то есть пару раз у наших торговых судов были стычки с кораблями, похожими на пиратские, но плыли на них такие неумехи, что скорее всего то были наемники дворян. — Папаша Браккалезе усмехнулся. — Наши галеры смогут без труда одолеть самые лучшие корабли, которые господа направят против нас!
Гар кивнул:
— Свободные люди, сражающиеся за свое дело, всегда были лучшими воинами, чем рабы.
— Похоже, так и есть.
Браккалезе-старший взглянул на Гара с новым уважением.
— Между прочим, он вам доставил кое-что такое, что стоит сотню дукатов, — сообщил ему Фесте.
Отец Джанни недоуменно воззрился на него.
— Что же?
— Да вашего сынка.
— Это верно, — признался Джанни. — Мои новые друзья мне только что рассказали о том, что принц назначил награду в сто дукатов за мою поимку.
— И тысячу — за голову твоего отца, — добавил Винченцо.
Мать Джанни побледнела, а лицо отца обратилось в камень. Фесте притворно вздохнул.
— Бедняжка Джанни! Ну никак тебе не удается обойти папочку! И тут он тебя переплюнул!
Напряжение спало. Все рассмеялись.
— Кто эти разбойники? — отхохотавшись, спросил Паоло.
— Наши попутчики, — ответил Джанни. — Они помогли нам выбраться из замка принца Рагинальди, и я предложил им вступить в пироджийское войско.
— Славная мысль, — кивнул Паоло. Он снова обрел серьезность.
А мать Джанни ахнула.
— Принц Рагинальди! Как же вас угораздило с ним сцепиться?
— А я у него цыпленка спер, — признался Фесте и, поймав на себе изумленные взгляды, пожал плечами. — Цыпленок не привязан был, а вот меня на цепь посадили.
Все, уже не в силах смеяться, застонали, а Гар сказал:
— Дружище, если ты этим себе на хлеб зарабатываешь, то нечего дивиться тому, что ты бродишь по дорогам. Синьор Браккалезе, позвольте представить вам Фесте. Он мечтает стать настоящим шутом.
— «Мечтает», вот еще! — фыркнул Фесте. — А ты тогда, стало быть, мечтаешь сдуреть окончательно, Гар, так что ли? Ну а о чем ты возмечтал теперь?
— Помыться бы неплохо, если можно. — Гар взглянул на свои перепачканные руки. — Если не возражаете, господа, я покину вас и отойду на конюшню, ополоснусь в корыте.
— Да что ты такое говоришь! — всплеснула руками мать Джанни. — У нас есть медная ванна и котлы, чтобы греть воду! Вы все вымоетесь, как подобает приличным людям! Пойдемте, пойдемте все, и я вам дам перекусить, пока будет греться вода!
Изголодавшиеся путники встретили это предложение радостными восклицаниями, а Фесте вздохнул:
— А я думал, нас никогда не пригласят.
Мать Джанни никак не ответила на его колкость, а без слов провела гостей в дом и принялась хлопотать, устраивая угощение на скорую руку.