В пальцах деревянного человека жалобно зазвенела расколотая склянка, выпуская в воздух густое зеленое облако микроскопических спор. Удар ветвистой молнии оно и приняло на себя.
Жаба недовольно всхрапнула, подалась вперед, собираясь просто и надежно раздавить неуступчивый обед своей чудовищной массой. Щупальца симбионта хаотично задергались в воздухе.
Но леди Аурия почему-то придержала чудовище.
– Вы попытались сорвать наш план, - крикнула она. - Зря! Это уже не имеет существенного значения. А уйти отсюда вам не удастся!
– Не надо мне грозить! - рявкнул я в ответ, сжимая в ладонях книжку заклинаний. - Вот это видела? Лучше сама убирайся!
Я со зловещей ухмылкой продемонстрировал ей свой новый органайзер и удовлетворенно отметил крохотную тень сомнения на лице предательницы рода человеческого.
В душе, правда, было отнюдь не все так радужно.
Перевес у врага - нешуточный, от всех Волшебной колотушкой не отмашешься.
А когда Моргель, кивнув Аурии, осторожно скатился по боку жабы-громобоя и встал напротив нас, мои нехорошие предчувствия сильно преумножились.
– Не в свое дело влез ты, Хранитель Пекоса, - услышал я спокойный голос Моргеля, удивительно похожий на голос моего учителя Просперо. - А поэтому и расплата сегодня по деянию будет.
На вытянутой ладони Моргеля появилась крупная черная горошина величиной с яблоко. Не прошло и магосекунды, как она зашевелилась, сильно раздалась в объеме… и превратилась в черного паука-убийцу из особой, магически выведенной породы. Я уже встречался с таким видом пауков, и мне удалось тогда спасти Гассана-торговца от неминуемой гибели.
Сейчас хищное насекомое, свалившись с ладони Моргеля в короткую траву, нацелилось точнехонько на Друида.
Ха! Друид-то - не Гассан! Да неужто Хранитель не справится с мелким бегающим недоразумением?
Голос Эль Равира, прозвучавший у меня в голове мгновением позже, поверг меня в предшоковое состояние.
– Я блокирую твою магию, братец, - пробулькал зловеще Эль Равир. - Посмотри в глаза смерти, Эль Ракор, она уже здесь. Не сомневайся, сил мне хватит, можешь убедиться в этом.
Небо…
Я в ужасе увидел, как нечто разрушительное, уже готовое сорваться с кончика серебряного прута Друида, безвредно испарилось с жалким хлопком. А паук быстро приближался.
Еще несколько шагов…
– Гудвин, помоги! - прозвучали в моей голове слова мысленной речи, напитанные страхом и мольбой. - Скорее, юный!!
Отвечать я не стал.
Волшебная колотушка в который уже раз за сегодня обрела четкие очертания в воздухе и медленно-медленно стала опускаться на уже готового к прыжку паука. Я был уверен, что моему заклинанию по силам справиться с насекомым. Паука, покушавшегося на Гассана, колотушка расплющила в тонкий блин.
Но что это?!
Довольная улыбка на синих губах Моргеля. Леди Аурия трясется на спине симбионта в диком приступе хохота, студень тела Эль Равира беззвучно вторит ей.
Ловушка?!
Касание колотушкой паука…
Взрыв!!
Огненный смерч, заметавшийся на месте черного гладкого тела, несется мне в лицо, прикасается к коже смертельным дыханием.
Больно…
– Прощайте, глупцы! - слышу я мысленный торжествующий возглас Эль Равира. - Прощай, брат!
В голове вспыхивает кошмарная мысль о том, что Моргель, похоже, предусмотрел абсолютно все. Даже мое вмешательство. Даже Волшебную колотушку из органайзера Просперо!
Затем кровавая темнота…
Глава 14
Вселенная на ладони
Шелест.
Ощущение такое, будто осенний ветер лениво колышет засохшие листья. Или чьи-то беспокойные пальцы беспрестанно переворачивают страницы старинной пергаментной книги, не давая глазам всмотреться в изящный рельеф букв.
Посмотреть, что ли?
Открывать глаза не хочется. Где-то внутри памяти еще плещется изображение огненного моря. Но шелест совсем не похож на трескучий обжигающий смерч. Нет, все-таки надо посмотреть…
Я открываю глаза.
Ха! Вокруг действительно море. Только другое. Бескрайняя черная пустота, скудно проколотая кое-где мерцающими звездными пятнами. Небольшое туманное облачко, состоящее из ленивой мелкой пыли, поддерживает мягкое кожаное кресло с моим телом…
Стоп!
Откуда в космической пустоте взяться креслу?
Я поворачиваюсь вполоборота и вижу еще одно кресло рядом. Кто-то сидит в нем, пристально наблюдая за огромными песочными часами, окруженными десятком ржавых шестеренок и рычагов.
Ровно сыпется белый песок из верхней колбы в нижнюю часть. Красиво сыпется. Много еще песка вверху, но внизу намного больше.
Я улыбаюсь.
Так вот откуда шелест! Песочек шелестит, слегка задевая прозрачные стенки своей вечной тюрьмы. Хотя о тюрьме - вопрос спорный. Может, это песок - тюрьма для колб и шестеренок. А?
Спросить бы надо, наверное.
– Эй! - решаюсь я и окликаю сидящего в кресле незнакомца. - Что здесь больше тюрьма - колбы с шестеренками, или песок внутри них?
Незнакомец поворачивается.
Это старик. Судя по морщинистому, высохшему до костей лицу, ему лет не меньше, чем песчинок в часах. Хотя нет. Песчинок уж больно много, даже для такой мумии как он. Да и глаза у старика живые еще. Почти молодые.
– Здравствуй, Гудвин, - говорит он мне. Голос у старика тоже почти молодой. Припорошенный только немного. Песочком. - Нравятся часы-то? А то сразу о тюрьме спрашиваешь. Некрасиво.
– Извини, - отвечаю я. - Что-то вопрос этот меня обеспокоил.
– Ничего, - словно младенец улыбается старик беззубым ртом. - Когда я тебя оставлю, быстро разберешься, что здесь тюрьма, и для кого она.
– А зачем тебе меня оставлять? - нахмурившись, спрашиваю я. - Одному здесь, по-моему, скучновато будет.
– Ничего, - снова улыбается старик. - Вначале, может, и скучновато, а затем привыкнешь. Я быстро привык. И пары сотен лет не прошло.
Вот тут меня и тряхнуло.
Как это, пара сотен лет?! У меня нет столько времени! Мне на Землю надо! Космотаун спасать!
– Теперь у тебя времени столько, что даже песчинок в этих часах не хватит, чтобы пересчитать, - в глазах старика прыгают безумные веселые огоньки. - А вот у меня песочек уже почти весь пересыпался. Видишь, сколько осталось? Всего ничего. Потом один поворот, - и часы твои!
– Как это?! - смотрю я со страхом на ржавый механизм. - Мне это не нужно! Я не…
– Нужно! - старик уже не улыбается. Почти молодые глаза почернели, грозовым металлом налились. - Нужно! Помни, осталось недолго уже. А значит, спрашивать тебе меня надо. Торопиться.
– Ты сам говорил, что времени у меня теперь столько, что и не пересчитать, - осторожно произношу я.
– Время времени рознь, - поджимает обескровленные губы старик. - Начинай спрашивать, Гудвин. Шелестит песочек, убегает. Не поймаешь потом.
– Хорошо, - покорно киваю я. - Начинаю. Кто ты, старик? Как зовут тебя? Что это за место? Откуда песок здесь? Зачем шестеренки и рычаги? Почему здесь пахнет вечностью? Откуда…
Не смотрит на меня старик. На песчинки смотрит, убывающие в верхней колбе часов. Но на вопросы отвечает. И от каждого ответа становится мне все больше не по себе. Никогда так неуютно не было.
Глава 15
Часы времени
Старика звали Арне.
С немалым изумлением слушая его рассказ, я вдруг осознал, что именно он был самым первым магом Земли из легенды, которую мне рассказывал как-то учитель Просперо. Тайное знание, долго стучавшееся в сознание людей, проникло на планету через душу Арне. Но он не получил цветов и оваций. Он получил работу, длинную, как бесконечная вселенная, и бесконечную, как неумолимое время.
Почти тысячу лет он сидел здесь и переворачивал вселенские часы. Всегда вовремя, чтобы не побеспокоить капризную вечность. Всегда только после падения последней песчинки. Все, что происходит на Земле, он мог увидеть, вглядевшись в прозрачную поверхность верхней колбы. Все, что на Земле происходило, хранилось в памяти нижней колбы часов и также было доступно ему для просмотра.