Выбрать главу

Началось с того, что Арагорн припал к земле и определил, что кто‑то едет сюда — большой конный отряд. Дрожь земли он читал не хуже, чем следы.

Затем Леголас крикнул, что видит патруль. Действительно большой отряд роханцев, вооруженный, настроенный по–боевому.

Арагорн принял решение начать переговоры.

Роханцы проехали мимо, в упор не заметив скрытых плащами путников, и тогда по знаку короля Хранители сбросили плащи и представились.

Переговоры прошли успешно.

Начальник отряда, маршал Эомер, племянник короля Рохана, охотился в степи на орков и недавно разгромил большую банду — по описанию, именно ту, за которой пока безуспешно гнались Хранители. Орки были убиты и пленены, хоббитов с ними не было.

Значит, либо хоббитов куда‑то перевели, либо им удалось бежать.

Эомер согласился, что у них с Арагорном общие цели, и пригласил к себе в столицу Рохана. Намечался новый поход против орков, и Эомер предложил провести его вместе. В мечтах Эомера этот поход закончился бы штурмом крепости Сарумана…

В знак своей дружбы Эомер подарил отряду трех коней. Так проблема скорости передвижения для похода была успешно решена.

Эомер знал и последние новости. Он выразил свою скорбь относительно гибели Гендальфа — как сказал Эомер, королю Рохана о том поведал его любимый советник Червеуст. Червеуст был поразительно осведомленным обо всем человеком, просто волшебно осведомленным, что и делало его бесценным советчиком в глазах короля.

Эомеру же советы Червеуста не нравились.

По последнему совету Червеуста, например, король признал всех чужестранцев в Рохане подозрительными личностями и заключал их под стражу, а то и выдворял из своих владений. По предпоследнему совету, кары против чужестранцев удивительно диссонировали со смягчением мер против орков. Эомер, вступив с ними в бой, фактически нарушал закон.

Кроме того, Червеуст не скрывал своей неприязни к Гендальфу и только из вежливости не плясал от восторга после его смерти, и Эомеру это не понравилось.

— Праздновать над трупом своего врага неприлично, — изрек Эомер. — Гендальф, как ни разнились наши взгляды, всё же был достойным воином.

— Разве разнились ваши взгляды, о достойный Эомер? — спросил Арагорн. — Разве Гендальф был вашим врагом?

— Он был волшебником, а это уже подозрительно, — отрезал Эомер. — Все волшебники — темные личности. Приехали сюда из‑за Моря, и что им там‑то не сиделось, и привезли свои склоки с собой! Как спокойно было в Рохане, пока не было рядом ни Мордора, ни Гендальфа, ни Сарумана! Здесь царил мир и покой. Но нет, они явились и затеяли между собой эти орочьи войны! Они воюют, а гибнем мы. Червеуст говорит, правда, что волшебники уже сговорились вернуться за Море, откуда пришли. Им здесь тесно, и они строят корабль, чтобы уплыть назад… По мне, поскорей бы они убрались обратно!

Гимли покосился на Северуса, который слушал речи роханца с непроницаемым лицом.

— Ты прав, мне не нравится ваш Червеуст, — сказал Гимли. — Его наветы на волшебников лживы! Не все волшебники творят зло, а Гендальф всегда помогал людям!

— Гендальф являлся, как с неба падал на голову, — возразил Эомер. — Неожиданно, никого не предупреждая… Никого не спрашивая! Являлся, распоряжался тут, словно он король Рохана, на все вопросы вместо ответа усмехался таинственно: мол, только выполняйте, как я сказал, а знания придут потом; ничего не объяснял и в самый неподходящий момент исчезал!

От него были одни неприятности. Он постоянно втягивал нас в какие‑нибудь войны! В свои войны с Саруманом — какое нам дело до его стычек, до его Сарумана? Как будто в том, что этот злодей Саруман объявился на нашей земле, виноваты мы.

— Однако, о Эомер, он объявился, и его война стала людским делом, — промолвил Арагорн.

— Да и Гендальф был того же пошиба! Они с Саруманом и Сауроном прибыли сюда на одном корабле, — мрачно сказал Эомер. — Мы их не звали! Да, они явились и стали втравливать нас в свои дела, стали убивать наших людей, отбирать наши земли… Очевидно, они считают нас своими игрушками, раз имеют свою проклятую волшебную силу, которая делает их сильнее нас?

— Воистину ваш Червеуст — опасный человек, — сказал Арагорн. — Уста у него ядовитые, речи змеиные!

— Но он говорит правду! — воскликнул роханец.

— Мне кажется, мы слишком много сил уделили спору о волшебниках, — мягко заметил Леголас. — Мы чуть не дошли до драки. Негоже спорить нам, союзникам, и с таким достойным, как маршал Эомер, человеком. Мы поняли твою позицию, о Эомер, но и ты пойми, что мы не можем согласиться с тобою. Мы были друзьями Гендальфа и глубоко скорбим о его смерти.