Много было радости в доме старого хлебороба. Рассказал Петушок родителям о своем трудном пути и показал волшебную палочку.
На другой день, как и прежде, отправился он с отцом в поле.
И снова повстречался ему у дороги тот жирный Суслик.
— Здравствуй, Петр Иванович, — сказал Суслик. — Говорят, добыл ты волшебную палочку. Интересно посмотреть, как она действует. Врут, наверное, люди, что имеет эта палочка большую силу, а?
— А вот сейчас мы посмотрим, — ответил Петушок. — Пойдем к реке.
Взмахнул Петушок-Мастерок палочкой — и на речке поднялась огромная плотина. Взмахнул еще — выросла многоэтажная электростанция. И побежал по проводам свет во все города и села.
— А теперь дошла очередь и до вас, грызуны. Хватит на нашем хлебе сидеть. На том месте, где вы живете, я море сделаю.
Испугался Суслик и бросился бежать прочь. А за ним — все его несметное семейство.
Пошла вода по степи. Бурлит, рокочет, вот-вот догонит грызунов. Побросали они свои серо-желтые шубы, чтоб легче бежать было, но и это им не помогло: накрыла их морская волна.
С тех пор степи приморские каждый год дают богатый урожай. А Петушок-Мастерок живет-поживает, новые чудеса творит да людям рассказывает, как он достал волшебную палочку.
В далекие времена жили-были два рыбака. Одного звали Ефим, другого — Максим. Ефим был толстый, как бочка, и до того жадный, что каждую соломинку под замок прятал. Он думал только о себе: как бы побольше крупной рыбы наловить, денег накопить, избу свою лучше других принарядить.
Ефим любил, когда его хвалили, богатым называли. Тогда он важничал, пыжился, как индюк, жирный нос кверху задирал.
Его сосед Максим, наоборот, жил скромно, помогал людям в любое время дня и ночи, чем только мог. И все соседи его уважали.
Как-то летом в тех местах, где жили рыбаки, была сильная засуха. Горячий ветер обжигал лицо, высушивал траву. Кудрявые вербы, стройные тополя и даже могучие дубы и те поникли. А в озерах воды осталось самая малость.
Стала рыба задыхаться, о помощи просить.
Схватил толстый Ефим сети да бредни — и к озерам. «Вот удача, — думает он, — вода-то совсем почти высохла, рыбку хоть руками бери».
Выловил Ефим всю самую крупную рыбу — золотистых сазанов, белобрюхих щук, скользких линей, толстых карасей — а мелочь воронью оставил: пусть, мол, не говорят про него, что он жадный.
Нагрузил мешки полные, отвез домой, спрятал в кладовке. Только уехал Ефим, к озерам пришел Максим. Птицы тем временем начали уже клевать рыбешку.
Выстрелил Максим из ружья, разогнал летучую тварь.
Загреб бредешком, подцепил сачком, мелочь разную в бочку со свежей речной водой высыпал. Потом запряг лошадь, отвез бочку к реке, всех мальков на свободу выпустил. Рыбешки серебром по воде рассыпались, хвостиками махнули и вглубь ушли.
Трудился Максим дни и ночи, пока ни в одном озере рыбы не осталось.
Постоял он у реки, отдохнул и хотел домой возвращаться. Вдруг слышит, кто-то его тоненьким голоском зовет:
— Максим, Максим, добрый человек. Это я, карась, которого ты от смерти спас.
Видит рыбак — правда, из воды крошечная головка высунулась. А карась говорит:
— Все рыбье царство благодарность тебе, Максим, посылает. Ты для нас добро сделал, и мы тебе отплатим добром. Только запомни: когда будешь закидывать сети, скажи потихоньку: «Рыбки, это я спас вас от воронья».
Мало ли, много ли прошло дней, Ефим поел свою рыбу, а остатки продал и дудку купил. Ходит по деревне, пузо гладит, на дудке играет.
Пришла пора рыбу ловить. Снарядили рыбаки две лодки: Ефим свою, Максим свою. Выехали на середину реки, забросили снасти.
Ефим на дудке играет, не беспокоится, думает, ему и на этот раз повезет. А Максим потихоньку сказал: «Рыбки, рыбки, это я спас вас от воронья».
Вытащили рыбаки снасти: у Ефима — одна черная ракушка, а у Максима — полная лодка отборной селедки.
Увидел это Ефим и говорит:
— Максим, ты мою рыбу выловил.
— Твоя крупнее, — отвечает Максим, — лови сазана.
Снова забросили сети. Вытащил Ефим змею водяную, а Максим — полную сеть сазанов.
— Максим, — кричит Ефим, — зачем мою рыбу ловишь?
— Твоя крупнее, лови белугу, — посмеивается тот.
Опять забросили снасти. Вытащил Ефим трубу от старого парохода, а Максим — большую белугу.
— Максим, — разозлился Ефим, — отдай мою белугу!