Она изменилась так, что он не мог этого постичь. Она стала больше похожа на Фламеля, Скату и им подобных, чем на него. Она больше, чем просто человек.
Впервые в жизни он чувствовал себя одиноким. Он терял сестру. Но существовал один способ стать равным ей: кто-то должен разбудить его собственные силы.
Джош обернулся — и увидел Софи и Скату, которые спешили через широкий мостик к башне. Его охватило облегчение.
— Они здесь, — сказал он Фламелю, который смотрел в другую сторону.
— Я знаю, — ответил Николя с более сильным французским акцентом, чем обычно. — И не только они.
Джош оторвал взгляд от сестры и Скаты.
— В каком смысле?
Николя едва заметно наклонил голову, и Джош повернулся посмотреть. Два автобуса с туристами только что въехали на площадь перед Военной академией и стали выгружать пассажиров. Туристы (Джош по одежде догадался, что это американцы) суетились, болтали и смеялись, щелкая фотокамерами, пока гиды собирали их вместе. Подошел третий автобус, ярко-желтый, и на тротуар высыпала кучка восторженных японцев. Джош в замешательстве посмотрел на Николя: он что, имел в виду автобусы?
— В черном, — загадочно произнес Фламель и указал подбородком.
Джош повернулся и заметил человека в черном, который шагал по Марсову полю, ловко маневрируя среди толпы туристов. Никто из них не заметил чужака, и он крутился, точно танцор, стараясь никого не задевать. Джош догадался, что человек примерно с него ростом, но невозможно было разглядеть фигуру, потому что ее скрывало длинное черное кожаное пальто, развевающееся на ветру. Воротник был поднят, и человек прятал руки в карманах. Что теперь? У Джоша екнуло сердце.
Софи подбежала к брату и хлопнула его по плечу.
— Ты уже здесь! — запыхавшись, сказала она. — Что-то не так?
Джош кивнул на приближающегося человека.
— Не знаю.
Рядом возникла Ската. Она даже не запыхалась.
— Какие-то проблемы? — спросила Софи, глядя на Скату.
Воительница улыбнулась, сжав губы.
— Зависит от того, что вы называете проблемой, — пробормотала она.
— Наоборот, — ответил Николя, широко улыбнувшись, и вздохнул с облегчением. — Это друг. Старый друг. Хороший друг.
Человек в черном пальто почти приблизился, и близнецы разглядели его маленькое круглое, очень загорелое лицо, пронзительные голубые глаза и густые черные волосы до плеч, которые он нетерпеливо отбрасывал назад. Поднимаясь по лестнице, он вынул обе руки из карманов и широко раскинул их, сверкнув перстнями на каждом пальце (в ушах красовались серьги-гвоздики). Широкая улыбка обнажила неровные желтоватые зубы.
— Учитель, — произнес он, обняв Николя и поцеловав в обе щеки. — Ты вернулся.
Он заморгал, едва не прослезившись, и на мгновение его зрачки стали красными. В воздухе чуть запахло жжеными листьями.
— А ты никогда и не уходил, — сердечно ответил Николя и оглядел его с ног до головы. — Отлично выглядишь, Франс и с. Лучше, чем когда я видел тебя в последний раз. — Он обнял человека за плечи и повернулся к остальным. — Скату ты, конечно, знаешь.
— Как можно забыть Тень?
Голубоглазый мужчина шагнул вперед, взял воительницу за белую руку и галантно коснулся ее губами.
Ската ущипнула человека за щеку так сильно, что на ней осталось красное пятнышко.
— Я ведь говорила тебе, не делай так.
— Признайся, тебе это нравится, — улыбнулся он. — А это, очевидно, Софи и Джош. Ведьма говорила о них, — прибавил он.
Он принялся внимательно разглядывать близнецов немигающими голубыми глазами.
— Близнецы из легенды, — пробормотал он и чуть нахмурился, всматриваясь в их лица. — Ты уверен?
— Уверен, — не колеблясь, ответил Николя.
Незнакомец кивнул и слегка поклонился.
— Близнецы из легенды, — повторил он. — Для меня честь познакомиться с вами. Позвольте представиться. Я — граф Сен-Жермен, — торжественно объявил он и замолчал, будто ожидал, что они слышали это имя.
Близнецы непонимающе смотрели на него с одинаковыми выражениями на лицах.
— Друзья зовут меня Франсис.
— Это мой любимый ученик, — гордо добавил Николя. — И определенно лучший. Мы знаем друг друга очень-очень давно.
— И как давно? — машинально спросила Софи, хотя ответ уже возник у нее в голове.
— Примерно триста с лишним лет, — ответил Николя. — Франсис учился у меня алхимии. Он быстро превзошел учителя и начал специализироваться на создании драгоценных камней.
— Я научился всему, что знаю из алхимии, у своего учителя Николя Фламеля, — тут же откликнулся Сен-Жермен.
— В восемнадцатом веке Франсис также прославился как певец и музыкант. А кто ты в этом веке? — спросил Николя.
— Хм, должен сказать, я разочарован, что вы не слышали обо мне, — ответил человек на безупречном английском. — Вы, очевидно, не следите за хит-парадами. Пять моих хитов попали на первое место в Штатах и три — в Германии. А еще я выиграл награду «Эм-ти-ви Европа» в номинации «Лучший дебют».
— Лучший дебют? — улыбнулся Николя, подчеркнув слово «дебют». — Ты?
— Вы знаете, я всегда был музыкантом, но в этом веке, Николя, я стал рок-звездой! — гордо объявил он. — Я известен как Жермен!
Он посмотрел на близнецов, вскинув брови, и закивал, как будто они должны отреагировать на это имя.
Ребята дружно покачали головами.
— Никогда не слышали, — выпалил Джош.
Сен-Жермен разочарованно пожал плечами и поднял воротник до ушей.
— Пять хитов на первом месте…
— А что за музыку вы играете? — спросила Софи, покусывая десну: ее так и подмывало рассмеяться над его удрученным видом.
— Данс, электро, техно… Типа того.
Софи и Джош снова помотали головами.
— Мы такое не слушаем, — ответил Джош, но Сен-Жермен уже не смотрел на ребят.
Он повернулся в сторону авеню Гюстава Эйфеля, туда, где к тротуару подъехал блестящий черный «мерседес». За ним остановились три обычных черных фургона.
— Макиавелли! — сердито воскликнул Фламель. — Франсис, за тобой была слежка.
— Но как… — начал граф.
— Помни, мы имеем дело с Никколо. — Фламель посмотрел по сторонам, оценивая ситуацию. — Ската, бери близнецов и иди с Сен-Жерменом. Защищайте их до конца.
— Мы останемся, и я буду драться, — сказала Ската.
Николя покачал головой и махнул рукой на собравшихся туристов.
— Слишком много народу. Кто-то может пострадать. Но Макиавелли — это не Ди. Он действует тоньше. Он не станет пускать в ход магию, разве что в самом крайнем случае. В этом наше преимущество. Если мы разделимся, он пойдет за мной. Ему нужен я, и только я.
Он полез под рубашку и достал маленький тряпичный мешочек.
— Что это? — спросил Сен-Жермен.
Николя ответил ему, глядя на близнецов:
— Когда-то здесь хранился весь Кодекс, но теперь он у Ди. Джошу удалось вырвать две страницы с конца. Они здесь. На этих страницах «Последний призыв», — многозначительно уточнил он. — Доктору Ди и старейшинам нужны эти страницы. — Он разгладил мешочек и неожиданно протянул его Джошу. — Береги его.
— Я? — Джош с удивлением уставился на мешочек, потом взглянул в лицо Фламелю.
— Да, ты. Бери, — приказал Фламель.
Мальчик неохотно взял мешочек, и ткань захрустела, когда он сунул мешочек под рубашку.
— Почему я? — спросил он, переглянувшись с сестрой. — Ската и Сен-Жермен лучше с этим справятся.
— Ты спас страницы, Джош. Будет справедливо, если именно ты будешь их хранить. — Фламель сжал плечо Джоша и заглянул в глаза мальчика. — Я знаю, тебе можно доверить заботу о них.
Джош прижал ладонь к животу и почувствовал прикосновение ткани к коже. Когда Джош и Софи начали работать в книжном магазине и кафе, их отец почти то же самое сказал ему о Софи: «Я знаю, тебе можно доверить заботу о ней». В тот момент он был горд и немного испуган. А теперь просто испугался.