Сен-Жермен внезапно откинулся на спинку стула, и его изумленное лицо сказало обо всем.
— Откуда ты знаешь? — прошептал он.
Алхимик поморщился.
— Шестьсот лет назад в Испании я встретил однорукого человека, который раскрыл мне несколько секретов Кодекса. Он тоже запретил мне называть его имя вслух.
Неожиданно Фламель уставился на Софи:
— У тебя в голове воспоминания ведьмы. Если сейчас в твоей памяти всплыло какое-то имя, для всех нас будет лучше, чтобы ты не произносила его.
Софи быстро захлопнула рот, прикусив губу. Она знала имя человека, о котором говорили Фламель и Сен-Жермен. Она также знала, кто этот человек и чем он занимается. И она как раз собиралась произнести его имя вслух.
Фламель снова обратился к Сен-Жермену.
— Ты уже знаешь, что в Софи пробудились силы. Ведьма обучила ее основам магии воздуха, и я считаю необходимым как можно скорее обучить ее и Джоша всем видам магии. Я знаю, где найти мастеров магии земли и воды. Только вчера я думал, что нам придется искать кого-то из старейшин, связанных с огнем: Мауи, Вулкана или даже твоего давнего врага Прометея. А теперь я надеюсь, что это не понадобится. — Он перевел дух. — Как думаешь, ты мог бы научить Софи магии огня?
Сен-Жермен удивленно моргнул. Он сложил на груди руки, посмотрел на девочку, на алхимика и покачал головой.
— Не уверен, что смогу. Я даже не знаю, должен ли…
Жанна нагнулась и положила правую руку на ладонь мужа. Тот взглянул на жену, и она почти незаметно кивнула. Ее губы оставались неподвижны, но все ясно услышали: «Франсис, ты должен это сделать».
Граф не колеблясь ответил:
— Я попробую. Но разумно ли это? — серьезно спросил он.
— Это необходимо, — просто ответила Жанна.
— Для нее это будет чересчур… — засомневался граф и кивнул Софи: — Прости, что говорю о тебе в третьем лице.
Он посмотрел на Николя и с сомнением добавил:
— Софи еще не разобралась в воспоминаниях ведьмы.
— Нет, я помогла ей. — Жанна крепче сжала руку мужа, обвела взглядом сидящих за столом и остановилась на Софи. — Пока Софи спала, я поговорила с ней и помогла рассортировать воспоминания, отделить ее собственные мысли от мыслей ведьмы. Думаю, теперь ей будет легче.
Софи была поражена.
— Вы залезли ко мне в голову, пока я спала?
Жанна д’Арк покачала головой.
— Я не залезала в твою голову. Я всего лишь поговорила с тобой, рассказала, что и как делать.
— Я видел, как вы разговаривали… — начал Джош и нахмурился. — Но Софи крепко спала. Она не могла вас слышала.
— Она слышала меня, — заверила его Жанна и положила левую ладонь на стол.
На кончиках ее пальцев появилась мерцающая серебряная дымка, крошечные пятнышки света заплясали на коже и отскочили, как капельки ртути. Они запрыгали по столу к рукам девочки, спокойно лежащим на лакированном дереве. И тогда ногти Софи тоже засветились приглушенным серебряным светом, а на ее пальцах заплясали такие же пятнышки.
— Ты, конечно, близнец Джоша, но мы сестры — ты и я. Мы обе — серебро. Я знаю, что такое слышать голоса в голове. Я знаю, что такое видеть невозможное, знать непостижимое, — Жанна посмотрела на Джоша, а потом на алхимика. — Пока Софи спала, я говорила с ее подсознанием. Я научила ее контролировать воспоминания ведьмы, игнорировать голоса, отключать образы. Я научила ее защищаться.
Софи медленно подняла голову, удивленно округлив глаза.
— Как же я сразу не заметила! — радостно воскликнула она. — Я не слышу голосов!
Она объяснила брату:
— Они возникли у меня в голове, когда ведьма наделила меня знаниями. Их были тысячи, они кричали и шептали на языках, которые я даже немного понимала. А сейчас все тихо.
— Они все еще там, — сказала Жанна. — И всегда там будут. Просто теперь ты можешь вызывать их тогда, когда нужно, чтобы использовать их знания. А еще я начала учить тебя управлять аурой.
— Но как вы могли это сделать, пока она спала? — не унимался Джош.
Даже мысль об этом казалась ему пугающей.
— Спит только сознание. А подсознание всегда бодрствует.
— Что значит «управлять аурой»? — озадаченно спросила Софи. — Я думала, это всего лишь серебристое электрическое поле вокруг моего тела.
Жанна грациозно пожала плечами.
— Твоя аура обладает такой же силой, как воображение. Ты можешь придавать ей форму, смешивать ее с чем угодно, лепить из нее все, что хочешь. — Она вытянула левую руку. — Вот как я это делаю.
Вокруг ладони появилась металлическая рыцарская перчатка. Каждая заклепка была на месте, и на тыльной стороне ладони даже виднелись следы ржавчины.
— Попробуй, — предложила она.
Софи вытянула руку и впилась в нее глазами.
— Представь перчатку, — посоветовала Жанна. — Представь ее в своем воображении.
На мизинце Софи возник маленький серебряный наконечник — и тут же исчез.
— Ну, конечно, надо попрактиковаться, — признала Жанна.
Она покосилась на мужа и обратилась к алхимику:
— Дай мне поработать с Софи пару часов, и я научу ее лучше управлять аурой, а потом Франсис начнет обучать ее магии огня.
— Магия огня — это опасно? — спросил Джош.
Он до сих пор ясно помнил, что случилось с сестрой, когда Геката пробудила ее силы. Софи могла умереть. И когда ее учила Аэндорская ведьма, она ведь тоже могла умереть. Никто не ответил Джошу, и он повернулся к Сен-Жермену.
— Это опасно?
— Да, — честно ответил музыкант, — очень.
Джош покачал головой.
— Тогда я не хочу, чтобы…
Софи взяла брата за руку. Почувствовав что-то странное, он опустил глаза и увидел, что рука Софи одета в кольчужную перчатку.
— Джош, я должна это сделать.
— Нет, не должна.
— Должна.
Джош взглянул сестре в лицо. Снова это знакомое упрямство! Наконец он отвернулся, так ничего и не сказав. Он не хотел, чтобы сестра опять училась магии. Это не просто опасно — это увеличит пропасть между ними.
Жанна повернулась к Фламелю.
— А теперь, Николя, ты должен отдохнуть.
Алхимик кивнул.
— Хорошо.
— Мы думали, ты вернешься гораздо быстрее, — сказала Ската. — Я уже хотела идти тебя искать.
— Бабочка привела меня сюда несколько часов назад, — устало произнес Николя заплетающимся от усталости языком. — Когда я узнал, что вы здесь, то хотел дождаться ночи и лишь потом подойти к дому, на случай если он под наблюдением.
— Макиавелли даже не знает о существовании этого дома, — уверенно сказал Сен-Жермен.
— Перенель когда-то научила меня простому заклинанию «плащ», но оно работает только в дождь. При помощи капель воды оно преломляет лучи света вокруг человека, — объяснил Фламель. — Я решил дождаться ночи, чтобы увеличить свои шансы остаться невидимым.
— Что ты делал целый день? — спросила Жанна.
— Бродил по городу, искал свои старые тайники.
— Наверняка почти все они уже разрушены.
— Почти. Но не все. — Фламель нагнулся и поднял с пола завернутый в газету предмет. — Дом на улице Монморанси до сих пор стоит на месте, как и церковь Святых Младенцев Вифлеемских.
— Надо было догадаться, что ты пойдешь туда, — с печальной улыбкой сказала Ската и пояснила близнецам: — В этом доме Николя и Перенель жили в пятнадцатом веке. Мы там чудесно проводили время.
— Чудесно, — согласился Фламель.
— И он до сих пор там? — спросила пораженная Софи.
— Один из старейших домов в Париже, — гордо сказал Фламель.
— А зачем ты пошел в церковь? — спросил Сен-Жермен.
Николя пожал плечами.
— Не каждый день увидишь свою могилу. Наверное, это утешает — знать, что люди все еще помнят обо мне. Обо мне настоящем.
Жанна улыбнулась.
— Здесь назвали улицу в твою честь, Николя. Улица Фламеля. И в честь Перенель тоже. Но мне кажется, ты пошел в церковь по другой причине. Я права? — проницательно спросила она. — Ты никогда не производил впечатления сентиментального человека.