Софи кивнула, вспомнив множество крошечных татуировок-бабочек, которые тянулись вереницей по руке графа.
— Это мой спусковой крючок. — Сен-Жермен поднял руки девочки. — А теперь у тебя есть свой собственный.
Софи посмотрела на свои руки. Огонь потух, оставив на коже вокруг запястий темные полоски. Она отряхнула руки, но сажа только размазалась.
— Позволь мне. — Сен-Жермен взял лейку и потряс ее. Внутри заплескалась жидкость. — Вытяни руки.
Он полил ей на руки, и вода зашипела от соприкосновения с кожей, смывая черные пятна. Потом граф достал из заднего кармана белоснежный платок, обмакнул в воду и аккуратно вытер остатки сажи. Но вокруг правого запястья, за которое держался Сен-Жермен, сажа не сходила. На нем осталась полоса, подобная толстому черному браслету.
Сен-Жермен щелкнул пальцами, и они вспыхнули. Он поднес огонь к руке Софи.
Девочка увидела, как он выжигает на ее коже татуировку. Молча подняв руку, она повертела запястьем, разглядывая узорчатую полоску. Две нити, золотая и серебряная, переплетались, образуя витиеватый орнамент в кельтском духе. На внутренней стороне запястья, там, где Сен-Жермен прижал большой палец, остался идеальный золотой круг с красной точкой посредине.
— Когда захочешь вызвать магию огня, прижми сюда палец и сосредоточься на ауре, — объяснил Сен-Жермен. — И твой огонь сразу оживет.
— Так просто? — удивленно спросила Софи. — И это все?
Сен-Жермен кивнул.
— Это все. А чего ты ожидала?
Софи покачала головой.
— Не знаю, но когда Аэндорская ведьма обучала меня магии воздуха, она обернула меня бинтами, как мумию.
Сен-Жермен смущенно улыбнулся.
— Ну, я, конечно, не Аэндорская ведьма. Жанна говорила, что ведьма наделила тебя всеми своими знаниями. Не понимаю, зачем она так поступила, это совершенно необязательно. Но наверняка у нее были свои причины. К тому же я не умею этого делать. Да и зачем тебе все мои мысли и воспоминания? — Он ухмыльнулся. — Некоторые из них не очень хорошие.
Софи улыбнулась.
— Какое облегчение! Еще одной порции таких воспоминаний я бы не вынесла.
Она подняла руку и нажала на кружок. Из мизинца вышел дымок, затем на ногте постепенно разгорелся крошечный огонек.
— Как вы узнали, что нужно делать?
— В первую очередь я все-таки алхимик. Сегодня меня бы назвали ученым. Когда Николя попросил обучить тебя магии огня, я не знал, как это делать, так что подошел к этому делу как к любому эксперименту.
— Эксперименту? — удивилась Софи. — А если бы он закончился плохо?
— Настоящая опасность была в том, что он мог вообще не получиться.
— Спасибо вам, — улыбнулась девочка. — Я ожидала, что это будет какой-то особый ритуал. Хорошо, что все так… — она запнулась, подбирая слово, — просто.
— Ну, не так уж и просто. Не каждый день учишься владеть огнем. Может быть, больше подходит слово «удивительно»?
— Да, наверное.
— Вот и все. Конечно, есть кое-какие фокусы, но им я научу тебя позже. Завтра покажу, как создавать из огня шары и кольца. Но теперь, когда у тебя есть спусковой крючок, ты можешь вызывать огонь в любое время.
— И мне ничего не нужно говорить? — спросила Софи. — Не нужно учить особые слова?
— Например?
— Ну, когда вы зажигали Эйфелеву башню, вы сказали что-то вроде «игнис».
— Ignis, — сказал граф. — По-латыни это означает «огонь». Нет, говорить ничего не нужно.
— Тогда зачем вы сказали?
Сен-Жермен ухмыльнулся.
— Я подумал, это прозвучит круто!
Глава 26
Перенель Фламель была озадачена. Пробираясь по слабо освещенным коридорам, она обнаружила, что во всех клетках на нижних этажах находятся чудовища из самых страшных мифов. Колдунья нашла дюжину разных вампирских семейств и оборотней, а также леших, троллей и клуриконов. [19]
В одной камере не было ничего, кроме спящего детеныша минотавра, а в клетке напротив лежали без сознания два каннибала Вендиго [20]рядом с тремя о ни. [21]
Целый коридор камер занимали драконы, виверны [22]и огнеутки.
Перенель не думала, что они узники, — клетки не были заперты, — однако все чудовища спали, отгороженные блестящей серебристой паутиной. Было не совсем понятно, для чего предназначена паутина: чтобы держать их в плену или чтобы отделять друг от друга. Среди существ не нашлось ни одного союзника. Перенель прошла мимо камеры, где паутина висела обрывками. Клетка была пуста, но на полу и в паутине лежали кости, правда не человеческие.
Эти чудовища существовали в разных странах и мифологиях. Об одних — например, о Вендиго — Перенель знала только понаслышке, но они хотя бы жили на американском континенте. Другие, насколько ей было известно, никогда не переселялись в Новый Свет и спокойно жили у себя на родине или в царствах теней на границах этих земель. Японские о ни не могут сосуществовать рядом с кельтскими пейстами. [23]
Здесь явно происходило что-то очень неладное.
Перенель свернула за угол, и ветерок зашевелил ее волосы. Она подставила ветру лицо и раздула ноздри, вдыхая запах соли и морских водорослей. Оглянувшись через плечо, заспешила дальше по коридору.
Ди наверняка долго искал этих чудовищ, собирал их вместе, но зачем? И главное, как? Поймать одну веталу почти невозможно, но целую дюжину? И как они смогли оторвать детеныша минотавра от его матери? Даже Ската, какой бы бесстрашной и опасной она ни была, испугалась бы этих чудовищ с головами быка.
Перенель подошла к лестничному пролету. Соленым воздухом запахло сильнее, ветер стал прохладнее, но прежде чем ставить ногу на ступеньку, Перенель наклонилась и проверила, нет ли там серебристых нитей. Она до сих пор не нашла тех, кто свил паутину, разукрасившую нижний коридор, и это ее очень беспокоило. По-видимому, те, кто сплел паутину, спят… но рано или поздно они проснутся. А когда проснутся, вся тюрьма будет кишмя кишеть пауками или даже кем-то похуже, и Перенель не хотела бы оставаться там, когда это случится.
Немного силы вернулось — достаточно для того, чтобы защититься. Но стоит воспользоваться магией, как это привлечет к ней сфинкса и одновременно ослабит и состарит ее. Перенель знала, что у нее есть только один шанс сразить чудовище, и она хотела — должна была — быть как можно сильнее, когда произойдет столкновение. Перенель метнулась вверх по скрипучим железным ступенькам и остановилась перед проржавевшей дверью. Откинув назад волосы, она приложила ухо к изъеденному коррозией металлу, но услышала только глухой гул моря, продолжающего выедать остров. Схватившись за ручку обеими руками, она осторожно нажала на нее и толкнула дверь. Петли жалобно заскрипели, и Перенель стиснула зубы, когда стон петель эхом разнесся по коридорам.
Колдунья вышла на широкий двор, окруженный разрушенными обветшалыми зданиями. Справа на западе садилось солнце, окрашивая камни в тепло-оранжевый цвет. Вздохнув с облегчением, Перенель раскинула руки, обратила лицо к солнцу, запрокинула голову и прикрыла глаза. Энергия пробежала по ее черным волосам, поднимая их с плеч, и аура тут же начала подпитываться. Ветер, гуляющий вокруг бухты, был прохладным, и Перенель набрала полные легкие воздуха, освобождая их от запаха гнили, плесени и чудовищ.
Неожиданно она поняла, что было общего у чудовищ, которые сидели в клетках. Все они были чудовищами.
Где добрые духи, эльфы и феи, гульдры и русалки, инари? [24]Ди собирал только охотников, хищников. Этот маг притащил сюда армию монстров.
Дикий раскатистый рык нарушил тишину острова, и каждый камень под ногами завибрировал:
— Колдунья-а-а!
Сфинкс обнаружил, что Перенель сбежала.
— Где ты, колдунья?
В свежем воздухе внезапно повеяло вонью сфинкса.
Перенель повернулась к двери, собираясь закрыть ее, и тут заметила в тени внизу лестницы какое-то движение. Она слишком долго смотрела на солнце, и этот золотой шар остался выжженным на ее сетчатке. Перенель на секунду зажмурила глаза, снова открыла и всмотрелась в полумрак.
19
Клурикон — персонаж ирландского фольклора, родственный лепреконам. Обитает в винном погребе, охраняет вино и следит за тем, чтобы оно не скисло.
20
Вендиго — персонаж из американского телесериала «Сверхъестественное». Питается только свежим человеческим мясом.
21
22
Виверн — род дракона, имеющий только одну, заднюю пару конечностей, а вместо передней — крылья нетопыря. У него длинная змеиная шея и очень длинный подвижный хвост, оканчивающийся жалом в виде наконечника стрелы либо копья. Этим жалом виверн ухитряется резать резать или колоть жертву, а иногда даже пронзать ее на вылет. Кроме того, жало ядовито.