— Спокойной ночи.
Она закрыла за собой дверь и оставила Джоша одного в кухне.
Доев тост, он убрал тарелку и стакан в раковину. Прополоскал тарелку в горячей воде и поставил на сушилку рядом с глубокой керамической раковиной. Налил в стакан фильтрованной воды из кувшина, подошел к двери, распахнул ее и вышел в маленький сад. Хотя был почти рассвет, он совсем не чувствовал себя усталым. Неудивительно, они же проспали почти целый день. За высокой стеной не было видно почти ничего, кроме оранжевого света фонарей. Джош поднял глаза к небу, но не увидел звезд. Сев на ступеньку, он вздохнул полной грудью. Воздух был прохладным и свежим, совсем как в Сан-Франциско, хотя не хватало солоноватого ветерка, который Джош так любил, зато вокруг витали незнакомые запахи, и не все они были приятными. У него вдруг зачесалось в носу, и он смачно чихнул, аж слезы брызнули из глаз. Воняло переполненными мусорными баками и гнилыми фруктами, и еще он почувствовал какой-то более гадкий запах, который показался ему смутно знакомым. Закрыв рот, Джош глубоко вдохнул через нос, пытаясь определить, чем это пахнет. Нечто подобное он уже чувствовал совсем недавно…
Змея!
Джош вскочил на ноги. В Париже не должно быть никаких змей! Сердце сильнее заколотилось в груди. Джош жутко боялся змей, и этот страх, от которого кровь стыла в жилах, не покидал мальчика с десяти лет. Тогда они с отцом устроили лагерь в Национальном парке «Вупатки» в Аризоне. Джош сбился с пути и скатился по холму прямо в змеиное гнездо. Когда пыль рассеялась, он понял, что лежит рядом с двухметровой змеей. Ползучий гад поднял свою треугольную голову и уставился на мальчика угольно-черными глазами. Этот взгляд длился не дольше секунды, но для Джоша она показалась вечностью, пока он не выкарабкался из гнезда, боясь не то что кричать — даже дышать. Он так и не понял, почему змея не напала на него, хотя отец убеждал его, что гремучие змеи на самом деле пугливые и что змея наверняка только что поела. Джошу еще не одну неделю снились кошмары, и однажды он даже проснулся с запахом змеи в ноздрях.
Сейчас он тоже его чувствовал.
И запах становился все сильнее.
Джош начал пятиться по ступенькам. Он вдруг услышал, как кто-то карабкается, будто белка на дерево. И тут прямо перед Джошем, на другой стороне маленького двора, за верхний край трехметровой стены уцепились когти, каждый длиной с его руку. Лапа медленно, почти брезгливо пошарила вокруг в поисках опоры, а потом так сильно вцепилась в парапет, что когти впились в старые кирпичи. Джош замер, не смея даже вздохнуть.
Следом появились конечности, покрытые толстой шишковатой шкурой. А затем над стеной возникла голова чудовища. Голова была продолговатой и похожей на каменную плиту, над ртом висел тупой хобот с двумя круглыми ноздрями, а по бокам черепа были глубоко посажены черные глаза за круглыми веками. Не в силах двигаться или дышать, Джош чувствовал, как сердце колотится с такой силой, что все тело сотрясается. Чудовище лениво повертело огромной головой из стороны в сторону, и изо рта высунулся длиннющий, жуткий белый раздвоенный язык. Чудовище застыло, очень медленно повернуло голову и посмотрело на Джоша. Оно попробовало воздух кончиком языка, широко открыло рот — так широко, как будто хотело проглотить мальчика целиком, — и Джош увидел целую пасть зубов. Это были не зубы, а острые, изогнутые зубчатые кинжалы.
Джош хотел развернуться и с криками броситься прочь, но не мог. Было что-то гипнотическое в этом мерзком чудовище, взбирающемся на стену. Всю жизнь Джоша очаровывали динозавры. Он собирал окаменелости, яйца, кости и зубы, даже окаменевшие экскременты динозавров. А теперь он смотрел на живого динозавра. В его памяти даже всплыло название зверя, на которого это чудище было похоже, — дракон острова Комодо. На воле они вырастали не длиннее трех метров, но этот монстр даже на глаз казался в три раза больше.
Треснул камень. Старый кирпич раскрошился в пыль, потом второй, третий.
Что-то хряснуло, щелкнуло, раскололось, и, словно в замедленной съемке, Джош увидел, как стена, на которой повисло чудовище, закачалась и рухнула. Железная дверь согнулась пополам, слетела с петель и обрушилась на фонтан, отбив огромный кусок чаши. Монстр шлепнулся на землю под градом падающих камней, которые его, похоже, совсем не беспокоили. От шума Джош опомнился и, спотыкаясь, поднялся по ступенькам, как раз когда чудовище неуклюже встало на ноги и зашаркало, направляясь к дому. Мальчик захлопнул дверь и опустил засовы. Он бросил взгляд в кухонное окно и вдруг заметил силуэт женщины в белом, сжимающей в руках что-то похожее на меч. Она шагнула в образовавшуюся в стене дыру.
Джош схватил с пола каменный меч и ринулся в коридор.
— Проснитесь! — закричал он. Его голос так дрожал от ужаса, что он сам его не узнал. — Софи! Фламель! Кто-нибудь!
Дверь позади него затряслась в косяке. Джош оглянулся и увидел, как чудовище сдирает своим белым языком дерево и стекло.
— Помогите!
Стекло разбилось вдребезги, и язык проник в кухню, сметая на пол тарелки, расшвыривая горшки и сковороды, опрокидывая стулья. Там, где язык касался чего-либо, металл шипел, дерево превращалось в угли, пластик плавился. Капля едкой слюны упала на пол и забулькала на кафеле, разъедая его.
Джош инстинктивно замахнулся мечом на язык. Кларент едва коснулся языка, но тот внезапно исчез во рту чудовища. Всего один миг затишья — и монстр всей головой обрушился на дверь.
Дверь разлетелась в щепки. Стены с обеих сторон от нее треснули, камни повылетали. Чудище запрокинуло голову и снова ударило в то же место, пробив огромную дыру. Весь дом зловеще заскрипел.
На плечо Джоша опустилась рука, и у мальчика чуть не остановилось сердце.
— Посмотри, что ты наделал! Убежал и разозлил его.
Ската вошла в разрушенную кухню и остановилась в проломе, образовавшемся после удара чудовища.
— Нидхёгг, — произнесла она задумчиво, словно говоря с самой собой. — Это значит, что дизиры на подходе.
Кажется, она даже обрадовалась такой новости.
Ската ловко отскочила назад, когда Нидхёгг снова ударил головой в отверстие. Раздув ноздри, он выстрелил белым языком в то место, где всего несколько секунд назад стояла Тень. Капелька слюны прожгла кафель, превратив его в жидкую грязь. Ската выбросила вперед свои мечи-близнецы — блестящий серый и серебряный, и на белом раздвоенном языке остались два длинных пореза.
Не отрывая глаз от чудовища, Ската совершенно спокойно приказала Джошу:
— Уводи всех из дома. Я с ним справлюсь…
И тут громадная рука с когтями разбила окно, обхватила воительницу за тело, как клешней, и шмякнула ее о стену с такой силой, что по штукатурке пошли трещины. Руки Скаты были прижаты к телу, она не могла пустить в ход мечи. Гигантская голова Нидхёгга появилась в разрушенной части дома, он широко разинул пасть и выбросил язык, целясь в Скату. Как только этот липкий язык, покрытый кислотой, обмотается вокруг беззащитной воительницы, чудовище затащит ее в свою пасть, похожую на пещеру.
Глава 30
Софи слетела вниз по лестнице, из растопыренных пальцев сочились струи голубого огня.
Она чистила зубы в ванной, когда весь дом сотрясся. Девочка услышала, как с грохотом разваливается кирпичная стена, а через секунду истошно заорал ее брат. Этот крик, как нож, разорвал тишину дома. Софи еще никогда не слышала такого ужаса в голосе брата.
Когда она пробегала по коридору мимо комнаты Фламеля, дверь открылась. В первый момент она не узнала растерянного старика, стоящего в дверном проеме. У него под глазами были темные круги, похожие на фингалы, а кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок.
— Что происходит? — промямлил он, но Софи промчалась мимо.
Она не знала, что ответить. Она знала только, что ее брат там, внизу.
Дом снова затрясся. Стены и пол задрожали. Все картины на стене слева от Софи закачались и съехали набок.