— Мне что-то мешает, — сказал он, одновременно открыв все глаза. — Что-то очень сильное. Это существо защищено необыкновенно мощным магическим заслоном. — Ареоп-Энап окинул взглядом коридор. — Куда идти?
— Сюда, — указала копьем Перенель. Хотя паук и предложил мир, она не была готова остаться безоружной в компании с одним из сильнейших старейшин. — Интересно, почему он хотел заточить тебя в темницу?
Внезапно ей в голову пришла одна мысль, и Перенель застыла на месте. Ареоп-Энап, не успевший притормозить, слегка задел ее, чуть не отправив в грязную лужу.
— Древний Паук, если бы тебе представился выбор — вернуть старейшин в этот мир или оставить его в руках людей, — что бы ты выбрал?
— Колдунья, — ответил Ареоп-Энап, демонстрируя зубы в подобии улыбки. — Я был в числе старейшин, проголосовавших за то, чтобы мы оставили землю потомкам обезьян. Я понял, что наше время на этой планете вышло. В нашем высокомерии мы почти разрушили ее. Настала пора отступить и дать шанс человечеству.
— Так ты против возвращения старейшин?
— Да.
— А если бы началась война, за кого бы ты сражался?
— Колдунья, — очень серьезно ответил Ареоп-Энап, — я и раньше был на стороне людей. Вместе с моими сородичами, Гекатой и Аэндорской ведьмой, я помогал вернуть цивилизацию на планету. Несмотря на мою сущность, я всегда выказывал преданность людям.
— Вот почему Ди захватил тебя в плен! Он не хотел, чтобы такое могущественное существо, как ты, сражалось на стороне людей.
— Значит, борьба начнется совсем скоро, — сделал вывод Ареоп-Энап. — Но Ди и темные старейшины ничего не смогут сделать, пока не получат Кодекс. — Ареоп-Энап заговорил почти шепотом: — А у них есть Кодекс?
— Почти целиком, — с горечью призналась Перенель. — Ты должен узнать всю историю. Помнишь пророчество о близнецах?
— Конечно. Этот старый дурак, Авраам, только и трещал про близнецов и записывал свои неразборчивые пророчества в Кодексе. Я сам в это никогда не верил. За все то время, что я его знал, ни одно предсказание не сбылось.
— Николя нашел близнецов.
— А-а… — Ареоп-Энап замолк, а потом пожал «плечами» и моргнул всеми глазами одновременно. — Выходит, Авраам наконец-то оказался прав.
Пока Перенель хлюпала по колено в грязи, рассказывая, что она обнаружила в камерах наверху, она заметила, что, несмотря на громадные размеры, паук-старейшина скользил по поверхности грязи. Позади них стены и потолки оживали миллионами пауков, следующими за старейшиной.
— Почему Ди не убил тебя?
— Он не посмел, — ответил Ареоп-Энап. — Моя смерть вызвала бы резонанс во множестве царств теней. В отличие от Гекаты у меня есть друзья, и многие начали бы расследование. Ди это не понравилось бы.
Ареоп-Энап остановился у первого копья, которое столкнула Перенель. Перевернув копье огромной ногой, паук рассмотрел следы иероглифа.
— Любопытно, — прошамкал он. — Это магические слова. Они уже были древними, когда старейшины правили миром. Я думал, мы уничтожили их и все упоминания о них. Как английский маг умудрился обнаружить их?
— Я подумала о том же, — согласилась Перенель. Она перевернула свое копье и посмотрела на квадратный иероглиф. — Может, переписал откуда-то заклинание?
— Нет, — возразил Ареоп-Энап. — Отдельные слова имеют силу, это правда, но Ди расставил их так, чтобы выстроить особую схему, которая удерживала бы меня в темнице, как в капкане. Каждый раз, когда я пытался сбежать, я сразу натыкался на стену. Я уже видел такую схему раньше, но это было до падения Дану-Талис. На самом деле теперь я припоминаю, что видел эту схему еще до того, как мы создали островной континент и подняли его со дна океана. Кто-то управляет Ди. Кто-то знает, как создать магические слова. И он тоже видел их раньше.
— Никому не известно, какому старейшине служит Ди, — задумчиво проговорила Перенель. — Николя уже давно тщетно пытается выяснить, кто контролирует мага.
— Кто-то очень старый, — сказал Ареоп-Энап. — Такой же старый, как я, или даже старше. Один из великих старейшин. — Паук моргнул всеми глазами. — Но этого не может быть. Никто из них не выжил после падения Дану-Талис.
— Однако ты выжил.
— Я не великий старейшина, — пояснил Ареоп-Энап.
Они дошли до конца туннеля, и прямо перед ними возник де Айяла. Он был духом давно, повидал всяких чудес и чудовищ, но никогда не встречал никого похожего на Ареоп-Энапа и при виде гигантского паука потерял дар речи.
— Хуан, — спокойно проговорила Перенель, — скажи что-нибудь.
— Здесь богиня ворон, — наконец выдавил он. — Она почти прямо над нами, уселась на водонапорную башню, как хищная птица. Ждет, когда ты выйдешь. Она поспорила со сфинксом. Сфинкс сказал, что старейшины отдали тебя ему. Морриган заявляет, что Ди отдал тебя ей.
— Какая я популярная, — хмыкнула Перенель, выглянув в полутемную шахту, и покосилась на паука. — Интересно, а она знает, что ты здесь?
— Вряд ли, — ответил Древний Паук. — Ди не стал бы говорить ей. К тому же здесь столько других магических существ, что она не заметит мою ауру.
Перенель улыбнулась, и эта улыбка осветила ее лицо.
— Устроим ей сюрприз?
Глава 46
Джош Ньюман остановился и сглотнул. Его чуть не стошнило. Под землей было холодно и сыро, но он весь вспотел, волосы прилипли к голове, холодная рубашка облепила спину. Он не просто боялся, не просто испытывал ужас — он оцепенел от страха.
Спуск в канализацию оказался ужасным. Ди без особых усилий поднял крышку люка, и они отшатнулись, потому что из отверстия пахнуло гадко и скверно. Когда облако вони немного рассеялось, Ди пролез в люк, за ним — Джош и Макиавелли. Они спустились по короткой железной лестнице и оказались в туннеле, таком узком, что им пришлось идти гуськом и пригибаться. Только коротышка Ди шел выпрямившись. Туннель уходил вниз, и Джош охнул, когда в кроссовки вдруг хлынула ледяная вода. Вонь стояла невыносимая, и мальчик отчаянно пытался не думать, что там хлюпает у него под ногами.
Запах тухлых яиц на время перебил вонь канализации, когда Ди создал шар холодного голубоватого света. Он плыл над головой мага, окрашивая стены узкого сводчатого туннеля бледным светом и глубокими непроницаемыми тенями. Трое людей шлепали по воде, и Джош слышал, как в темноте что-то движется, и видел, что повсюду блестят чьи-то красные глаза.
— Я не… — начал было Джош, и его голос отозвался искаженным эхом. — Я не люблю замкнутые пространства.
— Я тоже, — сквозь зубы процедил Макиавелли. — Когда-то давно я сидел в тюрьме. И никогда не забуду этого.
— Было так же плохо? — дрожащим голосом спросил Джош.
— Хуже. — Макиавелли, шедший позади Джоша, наклонился и прошептал ему на ухо: — Старайся сохранять спокойствие. Это всего лишь технический туннель. Скоро начнется настоящая канализация.
Джош сделал глубокий вдох и чуть не подавился от вони. Пришлось дышать через рот.
— Неужели там лучше? — проворчал он.
— Канализационные туннели Парижа — зеркальное отражение улиц, которые над ними, — объяснил Макиавелли. — Самые большие туннели высотой четыре с лишним метра.
Макиавелли был прав. Через несколько минут они вышли из тесного замкнутого пространства в высокий сводчатый канализационный туннель, где могла бы проехать машина. Высокие кирпичные стены были ярко освещены, и вдоль них тянулись черные трубы разной толщины. Где-то вдалеке плескалась вода.
У Джоша немного прошел страх. Софи иногда боялась открытых пространств, а он, наоборот, закрытых. Агорафобия и клаустрофобия. Он понюхал воздух. По-прежнему пахло стоками, но уже можно было дышать. Джош прикрыл лицо нижним краем своей черной шелковой майки и сделал вдох — все равно вонь была жуткая. Когда он выберется отсюда (точнее, если выберется), надо будет все сжечь, и даже крутые дизайнерские джинсы, подаренные Сен-Жерменом. Джош быстро опустил рубашку, внезапно поняв, что чуть не показал мешочек, где хранились страницы Кодекса. Что бы ни случилось сейчас, он не намерен отдавать страницы Ди, пока не будет уверен, очень-очень-очень уверен, что мотивы мага честны.