Потом его пригласили на собеседование с волшебниками, где он такого наплел… странно, что у него нос на километр не вымахал.
Когда спросили, почему он назвался Великолепным, Рональд заявил: по праву. Не потому, что мечтает когда-нибудь стать великолепным. Нет, он уже великолепен. Когда велели продемонстрировать свое мастерство, сказал, что ушиб палец. Когда осведомились о его семье, сказал, что он из рода волшебников, хотя папа у него — сантехник, а мама работает в кондитерской. Про тетушку-ведьму он умолчал. Когда поинтересовались, почему хочет вступить в клуб, он сказал, что всегда хотел стать волшебником (вообще-то профессия волшебника была только третьей в его списке — после кинозвезды и гонщика).
Удивительно, но его приняли! Больше того, его умоляли вступить в клуб. Такую мишень для насмешек волшебники упустить не могли. Так Рональд и покатился по наклонной.
Хотя сейчас он, напротив, полз в гору. Под дождем.
Кряхтя, он сел и выплюнул полный рот грязи.
— Крхххх! Тьфу, пфу, пфу!
Дождь злорадно струился с колпака на плечи Рональда. Он с трудом встал, подобрал посох и зонтик. Две спицы сломались — зонтик заклинило.
Рональд не слишком расстроился. Признаться честно, эта штуковина — позорище. Новый он купить не осмеливался — боялся столкнуться с тетушкой, она же в Непутевом лесу живет. С его-то везением она в любую минуту может выскочить из-за дерева, и пиши пропало: «А, Рональд! Вижу, у тебя новый зонтик. А тот, что я подарила, значит, не понравился?» А потом затащит его к себе и давай пичкать пирогами и читать нотации — мол, он не знает, что такое благодарность.
Сегодня тетушка ему на пути не попалась. Да и вообще в лесу не было ни души. Все, у кого соображалка работала, сидели по домам. Несчастный Рональд, съежившись, часа три прятался от проливного дождя под деревом, терпя насмешки белок, прежде чем решился покинуть корабль и рвануть к дому.
Легко сказать. Дорога превратилась в грязевую реку. Все равно что на гору из желе взбираться. Делая два шага вперед, он на шаг соскальзывал назад.
Не сдаваться. Уже недалеко. Последний рывок.
Рональд сунул зонтик под мышку и двинулся дальше. Мокрый плащ хлестал его по ногам. Носков на нем не было, в башмаках плескалась вода. Сам виноват. Он пожаловался миссис Шмяк, клубной прачке, что плащ ему вернули весь в пятнах. На следующий день он получил из прачечной свои носки — они так сели, что не налезли бы и на эльфа. Он заказал новые по Каталогу, но заказ не приняли — сперва надо расплатиться за плащ.
Последний поворот — и Рональд чуть не разрыдался от облегчения. Наконец-то. Дома!
Клуб волшебников стоит на вершине высокой горы. Это затейливое здание, розово-золотое, с башенками, арками, галереями, резными водостоками, статуями, фонтанами и флагами. Но сейчас под проливным дождем клубные знамена посерели и уныло поникли. Желоба-горгульи не просыхали. Леденцовые стены приобрели неприятный сливовый оттенок, а позолота поблекла. Не замок, а какой-то свадебный торт посреди пруда.
Рональд скорей завернул в арку. Словно по команде, из пасти горгульи ему за шиворот вылился поток грязной воды.
— Буэээ, — отрыгнула горгулья. — Говорят, в себе держать вредно!
— Вот спасибо, каменная башка! — сердито бросил ей Рональд.
— На здоровьичко, дуралей, — сказала горгулья. Они не ладили.
Рональд пересек внутренний двор. Пришлось шлепать по здоровой луже, которая разлилась вокруг фонтана, забитого палой листвой. Юноша поднялся по ступенькам к массивной, усыпанной звездами двери. Справа от входа висела маленькая коробочка — чарофон, соединявший с приемной клуба. Дверной молоток был в форме чертовой головы со щелью для почты во рту. Рональд взялся за тяжелое кольцо у черта в носу и три раза постучал.
— Ай! — как обычно, проскулил молоток. — Можно понежней?!
— Не ной, — как обычно, нагрубил в ответ Рональд и отдернул руку: черт вечно норовил цапнуть его за палец. Дождь, горгульи, молотки — ну все на него ополчились! Никакого уважения.
Он постоял немного, переминаясь в хлюпающих башмаках с ноги на ногу и бормоча:
— Ну давай, открывай уже!
Потом чарофон затрещал, послышалось сопение и отчетливое чавканье.
— Чего? — спросил скучающий голос.
— Это я, — сказал Рональд властным тоном, как и подобает волшебнику. — Открывай давай.
— Кто?
— Ну я.
— Нуя? Не знаю никакого Нуи.
— Да нет, это я! Я! Рональд Великолепный.
— А, — голос, похоже, был крайне разочарован. — Пароль?
— Сезам, откройся.