Волшебник [СИ. Пишется]

– Вот только я пробил, почему?

– А ведь я уже ответил тебе на этот вопрос, просто чуть раньше. Помнишь свойство криита? Пожирание магии и усиление за ее счет.

– Но ты ведь сказал, что это довольно медленный процесс? А там все произошло практически мгновенно!

– Я в этом моменте тоже не сразу разобрался, – чуть смущенно поскреб щеку учитель. – Судя по всему, из-за своего дара, ты всегда подпитываешь криитовое оружие своей магией. Вдобавок, прежде чем схлестнуться с Личем ты убил двух Рыцарей Смерти, а они ведь тоже магические создания… да и сколько ты перебил обычной нежити? Думаю, к моменту встречи с мертвым магом, твой клинок и щит были равны по силе трем, а то и четырем криитовым мечам. Я ведь уже сказал, в тот день тебе крупно повезло. Встреть ты Лича сразу, ты бы даже не смог прикоснуться к его плащу, не говоря уже о том, чтобы убить.

Я глубокомысленно хмыкнул. Однако после этого разговора, перспектива становления мага, вообще перестала вызвать у меня отрицательные эмоции. Даже более того! Мысленно, я уже шарил с полностью сформированным Стратумом уровне этак на пятнадцатом-двадцатом.

Глава 8
К исходу пятой недели, после моего четырехдневного сна, так и не решенным остался лишь один вопрос – моей семьи. Вернее, это я так думал, на самом деле он, оказывается, был решен уже давным-давно. Раньше мне застилала глаза моя цель – стать Арт-Наком и доказать всем, в том числе и себе, что я особенный, что пусть я и ребенок «блуждающей крови», но это отнюдь не означает мою слабость, мою беспомощность. И вот, стремясь к этой цели, я слишком мало уделял внимания происходящему вокруг меня. Зацикленный на самом себе, и своем отличии от остальных, своей «проклятой» крови, я просто не заметил несколько немаловажных деталей, которые сразу бросились в глаза, стоило мне добиться поставленной цели.
Например, последние полгода у учителя было намного меньше бардака в его доме. И не просто меньше, порой он вообще полностью исчезал, но занятый собой и своими проблемами я не придавал этому значения. Не придавал ровно до тех пор пока, на четвертый день, к учителю, вместе со мной, не пришла мама. Пока мы со старым хреном воодушевленно орали друг на друга, – это у нас так шел процесс моего обучения, – на кухне по ходу его готовки, мама незаметно куда-то делась. Или, что будет вернее, это я не заметил ее ухода. Потом она поела вместе с нами, и опять ушла. Мы же опять и с прежним воодушевлением принялись друг на друга орать, – в смысле, учитель продолжил мое обучение, – затем она снова появилась рядом с нами, попрощалась и ушла домой, а я лишь только по прошествии нескольких часов сообразил, что весь устроенный учителем бардак исчез. Все раскиданные листки, книги, тетради были аккуратно сложены, чистые вещи убраны в шкаф, – специально проверил, – а грязные постираны и развешены на сушилке.
И вот тогда-то я в первый раз и понял, что «здесь что-то не так».
Учительский дом был под завязку напичкан самыми разнообразными магическими причиндалами, поэтому ни один Соробориец с ними бы просто не разобрался. Он бы с ними не разобрался, даже если бы учитель все наглядно показал – слишком уж много всего здесь было. Нет, в доме учителя способен сориентироваться только тот, кто часто его посещал и столь же часто всем этим пользовался. А вот отсюда-то и получалось такое, что я невольно принялся чесать затылок. И последующие недели лишь еще больше утвердили меня в мысли, что с моей семьей все уже давно решено. Оставался, так сказать, последний шажок. И с этим шажком, я и учитель, разобрались в последний день моего пребывания в Ханан-Кае.
Хотя все началось с его заключительной лекции по магии.

– Сформируй свой Стратум до самого предела, – заставив меня обнажиться до пояса и усадив в центре зала на табурет, попросил учитель.

Зачем ему это нужно он так и не сказал, но я, пожав плечами, подчинился.

Моя кисть, окуталась за две секунды, затем еще четыре на формирование всей руки, десять на грудь, еще десять на шею и глаз, и последние десять на левую руку, вернее ее «огрызок». Если смотреть в зеркало, то казалось, будто я надел на себя незаконченную броню. Цепочки на левой руке просто «обрывались» посреди бицепса. Будто я просто еще не надел оставшийся части «доспеха».

Итого: тридцать шесть секунд на формирование.

А еще меня интересовало нагромождение слегка вращающихся колец возле правого глаза, однако учитель в ответ на мой вопрос лишь покачал головой, и сказал, что с таким еще не сталкивался. И вот что примечательно, они мне каким-то образом совершенно не мешали. Хотя, казалось бы, они должны были практически полностью перекрыть обзор, но нет, ничего подобного. Я одновременно видел и кольца, и все, что за ними, причем так, будто бы их и вовсе не было. Как объяснил учитель, если немного подумать над природой Стратума, то получалось, что с моей точки зрения, он действительно как бы и не существовал. Другими словами он просто не мог мне мешать, так как, по сути, сформированный Стратум являлся частью меня самого. И в пользу этого говорил еще и тот факт, что я и на самом деле не чувствовал своей кожей ничего постороннего. Создавалось ощущение, будто никакого Стратума на мне и не было.

– Ну и? – посмотрел я на учителя, когда формирование завершилось.

– Видишь отверстие? – указал он пальцем мне на грудь.

Отверстие я заметил еще в самый первый раз, тем более оно имело достаточно специфическую форму, но я ничего не спрашивал. Раз сам учитель молчал, то значит так и надо, а мне хватало и целого вала другой информации. Зато теперь:

– Форма этого отверстия напоминает слезу, то есть форму моего вирдана.

– Да действительно, – кивнул учитель и пошел к столу, где уже стояла знакомая мне шкатулка-лестница. – Помнишь, мы обсуждали, сколько понадобится мечей, чтобы убить Архимагистра с завершенным Стратумом? – не оборачиваясь ко мне, спросил он.

– Помню. Ты тогда еще сказал, что минимальное число камней три, а максимальное семь.

– Значит, действительно помнишь, – все также, не оборачиваясь, кивнул он. – Для полного формирования Стратума необходимо три вирдана, а поэтому и минимальное число тоже три.

– Похоже, это и вправду был подарок Амару, – хмыкнул я, когда учитель повернулся ко мне лицом.

– Подарок, конечно, хорош, – согласился он, подходя ко мне с вирданом на раскрытой ладони. – Он абсолютно чистый и из-за этого дает максимальный эффект, в землях людей такой стоит очень дорого. Однако у тебя бы с их покупкой не возникло никаких проблем, так что вирдан можешь считать, пусть и приятным, но лишь небольшим бонусом к голове и браслету Лича.

– А что дороже? – спросил я, беря из его рук протянутый мне камень. – Браслет или три камня?

– Хм… – задумчиво поскреб щеку учитель. – Думаю, цена примерно одинаковая… хотя нет, камни подобной чистоты будут слегка подороже, но вряд ли намного.

– А в золоте это сколько будет?

– Около десяти тысяч золотом, плюс-минус тысяча, – слегка покрутил он кистью.

Я мысленно прикинул. В одном золотом было десять серебряников, а в одном серебрянике – десять медяков. Итого получалось, что один камень вирдана стоил больше трех тысяч золотом или тридцать тысяч серебром. Честно говоря, не зная, – вернее просто не понимая, – цену деньгам, меня эти цифры не сильно впечатлили. Сначала надо узнать, что можно купить на один золотой, а потом уже и оценивать стоимость камней, да браслета.

– Ну? – оторвал меня голос учителя от разглядывания вирдана. – Что ты на него таращишься, как будто в первый раз увидел? Вставляй, давай!

Да какие проблемы? Я вставил.

– И? – вопросительно посмотрел я на учителя по прошествии минуты.

– В смысле? – вопросом на вопрос ответил учитель, а потом, видно, до него дошло: – Ты что ли чего-то ждал? – ухмыльнулся он.