Место Мисы почти сразу занял Ридард, вытирающий платком свой отчего-то мокрый лоб. Усевшись в кресло, он, не поднимая на меня взгляда, старательно принялся убираться на столе. Вот только в его жестах проскальзывала едва ли не большая нервозность, чем в жестах Мисы.
– Как браслет? – изогнул я бровь, когда понял, что на мой молчаливый вопрос отвечать никто не собирается… или собирается, но еще очень не скоро.
– Очень хорошо, – отрывисто кивнул Ридард, сцепив руки в замок и положив их перед собой на стол. – Я даже не побоюсь сказать, что вы принесли невероятно ценный товар, – и он снова встретился со мной взглядом.
Я чувствовал в нем вполне определенный, внутренний стержень, да и его руки говори о том, что когда-то слово «меч» не было для него пустым звуком. Каким же образом, учитель смог заставить настолько себя боятся и… уважать? Да, совершенно точно, в серых глазах, наравне с опасением, проскальзывало и уважение.
– Ой-ой, – слегка улыбнулся я, в ответ на слова Ридарда. – Говорить продавцу, что его товар невероятно ценен, на мой взгляд, не самый лучший способ торговаться.
– С подобными вещами не торгуются, – совершенно серьезно покачал он головой. – Более того, такие вещи, зачастую, вообще не продают, поэтому и цена у них соответствующая.
– Старый хрен мне об этом уже говорил, – кивнул я головой, и затем с удовольствием смотрел, как глаза Ридарда становятся идеально круглой формы, да и со стороны дивана раздался судорожный вдох.
Похоже, они сразу поняли, кого именно я подразумевал под словосочетанием «старый хрен». Мне оставалось только мысленно поаплодировать учителю. Это как же он их так выдрессировал? Хм… а вдруг?
– Господин Ридард, а вы знаете о других… ммм… скажем так, прозвищах учителя? И кем он раньше был?
– Знаю, – нервно пригладил он свои короткие волосы. – Правда, прежде чем меня, три года назад, перевели сюда, я, как и подавляющее большинство людей, считал его мертвым. Считалось, что обнаруженные им вампиры отомстили ему за свое порушенное инкогнито. Говорили даже, что его убил сам Князь, но никаких подтверждений этому не было.
– Как интересно, – блеснул я глазами. – Мой учитель весьма неохотно рассказывал о своем прошлом, поэтому, если вы не возражаете, я бы хотел услышать немного больше подробностей.
Даже если он и возражал, то просто не осмелился показать это самое возражение.
– Во-первых, – начал я, – вы имеете доступ к архивам Императорской Гвардии или учитель был настолько известен, что о нем знали даже обычные люди?
– Так вы… так вы о нем, получается, вообще ничего не знаете? – не скрывая своего удивления, спросил Ридард.
– Я много чего о нем знаю, о чем другие даже не догадываются, – усмехнулся я. – Но, в своем большинстве, его прошлое для меня неизвестно. Судя по той части истории, которую я знаю, вампиры убили его напарницу по прозвищу «Зеркальный Щит», после чего он, собственно, их и нашел. Он рассказал мне на этот счет много чего еще, но мне бы хотелось все это услышать из ваших уст. Возможно, что некоторые моменты его рассказа, лучше не озвучивать при посторонних.
– Да, конечно, – все больше и больше «беря себя в руки», кивнул Ридард. – Но, честно говоря, рассказывать мне особо не о чем. О господине Хаскнере знали все, ведь он был партнером сильнейшего Высшего Мага или, что будет вернее, незнающего поражения «Зеркального Щита».
Я невольно улыбнулся, уловив всю тонкость в словах Ридарда. «Сильнейший» и «Незнающий поражения» очень «похожи», но на самом деле это два довольно разных понятия. Сильнейший на то и сильнейший, чтобы победить любого, а вот «незнающий поражения» может никому не проигрывать, но это не означает, что он сильнее всех. Прямо как в одной из историй для детей, про двух великих воинов, чье оружие имело собственные названия. «Меч, жаждущий победы» и «Меч, незнающий поражения». Надо ли говорить, какой в этой истории меч оказался сильнее?
– У меня вопрос, – приподнял я руку, не дав продолжить Ридарду. – Высшие Маги они действительно настолько сильны и известны? Честно говоря, единственная встреча с магами произвела на меня такие впечатления, что первоначально я вообще не хотел поступать в их Академию.
– К сожалению, не все маги достойные люди, – понятливо кивнул Ридард. – Более того, примерно пятая часть всех магов являются абсолютными посредственностями, способными лишь на самые незначительные манипуляции с энергией. Еще три пятых вполне нормальные маги, твердые середнячки, на которых и держится вся магическая составляющая Империи. Они сберегают знания, преподают в Академии, создают различные механизмы для облегчения жизни людей, следят за коммуникациями…
– Управляющее звено? – уточнил я, поняв, что Ридард приводит столько примеров просто не зная, способен ли я понимать такие вещи?
– Да, – довольно кивнул он, похоже, окончательно придя в норму, даже одежду поправил и пуговицы застегнул, оставив расстегнутой лишь самую верхнюю. – Например, если говорить о городских коммуникациях, то в подчинение мага будет, скажем, десяток людей, которыми он управляет. Именно они следят за целостностью системы, а когда они находят неисправности, докладывают ему и тогда за работу берется уже сам маг. Можно сказать, наше общество живет и развивается только за счет магов, поэтому к ним у людей особое отношение.
– Что порождает чрезмерное высокомерие и ощущение вседозволенности, так? – усмехнулся я, припомнив поведение «приезжих» магов.
– Вы очень точно сформулировали стоящие в нашем обществе проблемы, – поддержал мою усмешку Ридард… а еще он очень уважительно произнес слово «вы», и это обращение уже никак не было связано с авторитетом учителя. – Впрочем, и на магов находится управа.
– Императорская Гвардия? – предположил я.
– Она самая, хотя, контроль над магами, это лишь одна из ее многочисленных функций.
– И, я так понимаю, последняя, пятая, часть магов и составляют эту организацию?
– Не совсем, но в целом верно. Просто последнюю часть стоит еще более раздробить. Потому как, если брать в общем, она характеризует самых способных магов, но ведь и среди одаренных есть абсолютные гении, и худшие среди лучших.
Я едва удержался от того, чтобы не прикрыть глаза. «Худшие среди лучших». Раньше в моем окружении так «играть» словами мог только учитель, но я к этому настолько привык, что просто перестал обращать внимание. Зато теперь, слушая Ридарда, я просто наслаждался его умением говорить. Все-таки единственным по-настоящему интересным собеседником, за всю мою жизнь, был только учитель.
– Примерно половина одаренных, составляет второй уровень управляющего звена, – тем временем, продолжал Ридард. – Только в их подчинение, в большинстве своем, находятся не люди, а другие маги, то есть первый уровень управляющего звена. Еще сорок пять процентов, раскиданы по Империи, и представляют собой одиночек занятых собственными делами. Зачастую именно они являются источниками каких-нибудь революционных идей, которые впоследствии развивает и шлифует среднее звено. А вот оставшиеся пять процентов, это, собственно, маги, за счет которых мы до сих пор можем противостоять нападающей на нас Нежити.
– Именно они и управляют Императорской Гвардией, – утвердительно произнес я.
– Да.
– Это уже будет третье звено, которое может командовать всеми остальными, так? – уточнил я.
– И снова верно, – улыбнулся Ридард, – но отбор людей, даже на низшие исполнительные должности, в Гвардии очень строгий, и способности к магии на отбор не влияют никакой роли. Если ты не подходишь, то ты не подходишь. Власть в руках сильного барана может натворить слишком много бед.
От его слов, уже не сдерживаясь, я весело рассмеялся. Ридард мне нравился все больше и больше.