Волшебник [СИ. Пишется]

– Именно так, – чуть улыбнувшись, кивнул Берг. – Тем более, не всегда твои подчиненные связаны нерушимыми клятвами, поэтому, если кто-то из них попадет в руки к разумной нежити, его низкая информированность будет в твоих же интересах.

Я снова задумался. Ни в чем подобном у Амарийцев просто не было нужды. Если ты не владеешь навыком остановки сердца, тебя даже не выпустят из-за стены. Учитывая же особенности нашей смерти (окаменение и последующее разрушение тела), оживить нас становится невозможным. Да и не стоит забывать, что взять Амарийца живым крайне сложно. Ведь из-за нашей невероятной живучести, чтобы нас остановить, Амарийцев надо буквально искромсать на куски. И это еще помимо того факта, что в Некрополе, в большинстве случаев, мы предпочитали передвигаться в составе отряда… нет, не так. Предпочитали мы, конечно, ходить в одиночестве – так опасности больше! – но приходилось передвигаться в составе отряда.

Таков был закон, иначе бы наш народ просто не выжил.

Исключения делались лишь для новичков (этакий экзамен на совершеннолетие) и тех, кто доказал, что вполне способен сражаться в одиночку. Надо заметить, таких «особенных» было мало – всего двадцать семь Амарийцев, включая меня и учителя. Зато это подстегивало остальных к самосовершенствованию, да и, обычно, «особенные» назначались Арт-Наком лидерами групп. Вернее, на каждые три похода в одиночестве приходился один поход в качестве лидера группы. Опять же, не обходилось и без уникумов, которые наоборот любили выступать в качестве лидеров, и вообще ходить в Некрополь именно в составе отряда. Пусть таких Амарийцев было и не много, да и зачастую причиной подобного поведения становился «преклонный» возраст, но они все же были.

Таким образом, среди нашего народа складывалась причудливая градация воинов, мерилом которого был статус и прилагающееся к этому статусу уважение.

Вот так и получалось, что на, образно говоря, самой нижней ступени, у нас располагались обычные воины. Можно сказать, самые типичные представители Амарийцев. В свою очередь, вторую ступень «оккупировали» лидеры групп. Лидеров всегда назначал либо Арт-Нак, либо самый «старый» Амариец, ведь Арт-Наки среди нашего народа явление довольно редкое. Иным словом, в настоящее время, за выбор лидеров отвечал мой учитель. Никогда как-то раньше не придавал этому значения, но, похоже, учитель самым пристальным образом следил за успехами обычных воинов… иначе, на чем он основывался, когда назначал лидеров групп? И еще, маленько «пообтесавшись» среди людей, могу сказать, что не будь наш народ несколько ограничен в эмоциональном плане, такая система породила бы целое море зависти. Вот только, на наше счастье, чувства зависти Амарийцы просто не знали, а поэтому воина, выбранного на роль лидера группы, ждал лишь почет и уважение.

Выбранные Арт-Наком лидеры – вторая ступень уважения. Третья ступень – «особенные», Амарийцы, чьи навыки достигли того уровня, когда они способны успешно выживать в Некрополе в одиночку. Под словосочетанием «успешно выживать» я подразумевал способность Амарийца уйти в Некрополь с пустым мешком, а вернуться с полным. Причем в этом мешке еще зачастую находилась голова Рыцаря Смерти или Костяного Короля. Тут надо заметить, что такие «особенные» в большинстве случаев «вырастали» из лидеров групп, и лишь изредка подобного статуса добивались обычные воины. Собственное, именно из-за второй категории, в свое время, и был введен закон «три к одному», то есть на три похода в одиночестве, приходился один в качестве лидера группы. Сделано это было по той причине, что «особенные» на голову превосходили остальных воинов, а поэтому могли многому их научить.

Четвертая ступень – это «особенные» лидеры групп… ну, тут, думаю и так все понятно. Пятая ступень – Амарийцы, которые прожили больше двухсот пятидесяти лет и вот тут надо кое-что пояснить. Нельзя сражаться с нежитью на протяжении столетий и при этом ничему не научиться. Другими словами, Амарийцы пережившие больше двух столетий постоянных сражений в Некрополе, всегда имели статус «особенных» и, соответственно, в свое время каждый из них выступал в качестве лидера. Можно сказать, что пятая ступень выступала в роли квинтэссенции всех предыдущих, этакий предопределенный статус всех выживших. Однако, можно прожить два с половиной столетия, стоять во главе отряда и быть в числе «особенных», но все равно не добиться звания Арт-Нака. Ведь Арт-Нак – это, все также образно выражаясь, даже не следующая ступень, а следующий лестничный пролет. Почти живой Бог для любого Амарийца, на которого не распространялись привычные для всех законы.
Так вот, к чему все эти объяснения.
Дело в том, что, несмотря на довольно четкую градацию статуса среди нашего народа, у нас, по сути, не было деления на подчиненных и командиров. Нет, пока отряд находился в Некрополе, народ слушался своего лидера. И, если случались непредвиденные обстоятельства, отданные приказы также не обсуждались, но вот потом дела обстояли совсем по-другому. Любой, то есть совсем любой Амариец, мог подойти к лидеру и попросить объяснения тем или иным его действиям. Нет, не из-за сомнений в правильности отданных приказов, а из чистого интереса: «А почему так, а не этак?». И лидер все подробно объяснит, потому как ему просто и в голову не придет, что можно промолчать. Вернее, у него нет причин молчать, скорее даже наоборот! Если Амариец чем-то заинтересовался, лучше ему не препятствовать в утолении его интереса, а то плохо будет всем. Иными словами, принцип взаимоотношений Берга со своими подчиненными, просто невозможен для Амарийцев. Я бы даже сказал – чреват последствиями!

– Скажи, а еще были причины, из-за которых ты умолчал о моей способности? – после нескольких минут раздумий, наконец, спросил я.

– Были, – кивнул Берг, все это время, на пару с Мисой, терпеливо дожидающийся моей реакции. – Можно даже сказать, что это еще один принцип, которым должен руководствоваться хороший командир.

– И что же это за принцип?

– Твои действия не должны нести один смысл.

Слова Берга мгновенно нашли отзвук в моей душе. Последние недели я, практически каждую ночь, только и делал, что разбирался в поступках совершенных учителем. И чем больше я в них разбирался, тем больше находил скрытых мотивов. Правда, некоторым его действиям я так и не смог найти причин. Вот, например, на счет моего щита. Практически тринадцать лет заставлял его таскать, при этом едва ли не каждый день, в тех или иных словах, напоминания о «постоянной бдительности», а что в итоге? Стоило мне отправиться к людям, как он тут же запретил таскать щит на своей руке, хотя не раз рассказывал о людском коварстве. Зачем же было столько времени всему этому уделять, чтобы в конце от всего отказаться? Я теперь без щита чувствовал себя словно голым! А моя левая рука, после стольких лет, большей частью времени была согнута в локте, словно я до сих пор продолжать держать свой щит. И сколько бы я не размышлял, так и не смог найти (придумать?) причину для подобных действий учителя. По крайней мере, списать все это на одну большую шутку было крайне затруднительно.

– И какой еще смысл был в том, чтобы скрыть мою способность? – чуть погодя, опять все обдумав, спросил я.

– Заметил взгляд Кроя? – вопросом на вопрос, ответил Берг.

Я уверенно кивнул.

– Вот и получается хорошая проверка, – чуть улыбнулся он. – Промолчит или не промолчит?

– Ага! – широко улыбнулся я. – Промолчит – молодец. Не промолчит – получить по шее. Так?

– По шее он вначале получал, а сейчас так просто не отделается, – неожиданно нахмурился Берг, снова забавно сведя брови вместе.

– Прямо как мой учитель, – невольно поморщился я, сразу же поняв, что конкретно имел ввиду Берг. – Если поначалу наказания у меня ограничивались один или двумя подзатыльниками, да лишней сотней отжиманий, то потом… – не закончив, я снова поморщился.

На этом наш разговор подошел к концу и мы, оставив Мису за столиком в буфете (Берг объяснил) на первом этаже, отправились в подвал… вернее, это я так думал. Оказалось, что под зданием было расположено огромное помещение с десятками стоящей карет и, соответственно, больше сотни запряженных в них лошадей. И, честно говоря, на конюшни это вообще не походило, потому как никаких стойл здесь и в помине не было.