— А где этот город? — спросила Дороти.
— Прямо в центре страны, там правит Великий Волшебник Оз.
— А он добрый человек? — с тревогой спросила Дороти.
— Он Добрый Волшебник. А вот человек он или нет, я сказать не могу, ведь я никогда его не видела.
— Как мне туда попасть? — спросила Дороти.
— Придётся идти пешком. Это будет долгий путь, порой приятный, порой опасный. Но я использую всё своё волшебство, чтобы защитить тебя от беды. Мой поцелуй послужит тебе защитой, и тебя никто не посмеет тронуть, — сказала Добрая Фея Севера.
Она подошла к Дороти и поцеловала её в лоб. Потом она указала девочке на вымощенную жёлтым кирпичом дорогу, ведущую в Изумрудный Город, попрощалась и исчезла. Жевуны пожелали Дороти доброго пути и скрылись за деревьями.
Дороти достала из шкафа и надела платье в бело-голубую клетку и розовый чепчик, положила хлеб в маленькую корзинку и обула серебряные туфельки — те самые, которые принадлежали Колдунье Востока.
Она пустилась в путь по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. По обеим сторонам дороги тянулись изгороди, выкрашенные в синий цвет, а за ними — поля, на которых в изобилии росли овощи и колосилась пшеница. Изредка по пути попадались круглые домики с крышами-куполами. Все дома тоже были синими, потому что в Стране Жевунов любимым цветом был синий.
Люди выходили из домов, чтобы посмотреть на Дороти, когда она проходила мимо; все Жевуны уже знали, что она избавила их от Злой Колдуньи Востока и освободила из рабства.
Под вечер Дороти добралась до большого дома, в котором собралось много Жевунов. Они пели и плясали, празднуя избавление от Злой Колдуньи.
Дороти пригласили в дом и щедро угостили. Богатый Жевун Бок — хозяин дома — сам прислуживал ей за столом. Дороти с удовольствием смотрела, как веселятся Жевуны, но вскоре её сморил сон, и она проспала до самого утра.
Наутро Дороти попрощалась с новыми друзьями и зашагала по дороге из жёлтого кирпича. Она шла долго и наконец села отдохнуть у обочины дороги. Неподалёку, за изгородью, посреди кукурузного поля она увидела торчащее на шесте соломенное чучело в синем костюме Жевуна. Соломенный Человечек должен был отпугивать птиц от спеющей кукурузы.
Дороти с интересом разглядывала чучело, а оно вдруг подмигнуло ей! Дороти решила, что это ей почудилось: ведь в Канзасе огородные пугала никогда не подмигивали. Но тут фигура на шесте приветливо кивнула ей головой. Изумлённая Дороти подошла к чучелу поближе.
— Добрый день! — поздоровалось чучело.
— Ты умеешь говорить? — удивилась девочка.
— Конечно! — ответил Соломенный Человечек. — Как поживаешь?
— Хорошо, спасибо, — вежливо ответила Дороти. — А ты как поживаешь?
— Не лучшим образом, — улыбнулось чучело. — Надоело, знаешь ли, день и ночь торчать на шесте, отгоняя ворон. Если ты будешь так любезна и снимешь меня с шеста, я буду премного благодарен.
Дороти без труда сняла чучело с шеста: ведь оно было набито соломой.
— Большое спасибо! — сказало соломенное чучело. — А ты кто? И куда путь держишь?
— Меня зовут Дороти, — ответила девочка. — И я иду в Изумрудный Город попросить Великого Оза, чтобы он вернул меня домой, в Канзас.
— А как по-твоему, — спросил Соломенный Человечек, — этот Оз не мог бы дать мне мозги?
Ведь он был набит соломой, и мозгов у него не было.
— Если ты пойдёшь со мной, я попрошу Оза, чтобы он тебе тоже помог, — пообещала Дороти.
— Спасибо, — поблагодарил Человечек из соломы.
И они вместе пошли по дороге. Вскоре дорога привела их в дремучий лес. И вдруг поблизости они услышали тяжёлый стон. Человек, сделанный из жести, стоял, высоко занеся топор, у наполовину срубленного дерева.
— Это ты стонал? — спросила Дороти.
— Да, — ответил Жестяной Человек. — Уже больше года я продолжаю стонать, но за всё это время никто так меня и не услышал и не пришёл мне на помощь. Пожалуйста, помогите мне, принесите из моего домика маслёнку и смажьте мне суставы. Они так проржавели, что я и шелохнуться не могу, но если их смазать, то я снова буду в порядке.
Дороти помчалась в домик Жестяного Дровосека и отыскала маслёнку. Вернувшись, она смазала маслом все суставы странного человека.
Жестяной Дровосек со вздохом облегчения опустил топор.
— Какое счастье! — сказал он. — Я стоял, замахнувшись этим топором, с тех самых пор, как заржавел. Какая радость, что его можно наконец опустить! А ведь, не появись здесь вы, я бы мог простоять так целую вечность. Как вы здесь очутились?