Однако женщина подошла к кровати и посмотрела на него. Весь ее вид выражал удивление.
— Ну и что это значит? Как ты сюда попал? — спросила она. — Здесь ведь не должно быть собак. Насколько я знаю. Ох уж эта Элизабет! — Экономка улыбнулась, потом рассмеялась. Теперь Абернети ничего не оставалось, кроме как играть роль пса. Он начал вилять своим коротким хвостиком, по крайней мере пытался это делать, и смотрел на женщину «собачьим взглядом». — Умница, славный песик, красавец, — продолжала она. — И одет, как куколка. — Женщина наклонилась над Абернети и обняла его так, что ему стало трудно дышать. Это была крупная и сильная женщина, которая едва не задушила беднягу в своих крепких объятиях. — Ну и что мне с тобой делать? — спросила экономка. Отступив на шаг, она оглядела пса. — Ручаюсь, никто не знает о твоем существовании. — Абернети смотрел на нее, стараясь выглядеть «умной собачкой». — Это ты рассыпал газеты и журналы, баловник этакий? — спросила экономка, аккуратно складывая печатную продукцию в стол и поправляя покрывало. — А это что — недоеденный бутерброд? Где ты взял его? Ох эта девчонка! — Женщина громко рассмеялась.
Абернети терпеливо ждал, когда она оставит его в покое.
— Ладно, это меня не касается, — заявила женщина, погладив его по голове. — Слушай, что я тебе скажу: лежи себе тихонько, а я буду убираться, как будто тебя здесь нет. Не мне беспокоиться о тебе. Пусть Элизабет с тобой занимается. Договорились, песик?
Абернети снова попытался вильнуть хвостом, жалея, что он недостаточно длинный.
Экономка воткнула какой-то шнур в стену и включила довольно шумную машину, после чего стала водить ею туда-сюда по полу и по коврам. Потом — по одежде в шкафу. После этого женщина разложила по местам какие-то вещи и на том закончила свою работу.
— Будь умницей, — сказала она, потрепав его уши. — Сиди тихо, пусть никто не знает, что ты тут. А я про тебя никому не расскажу. — Она наклонилась, подставляя ему щеку. — Ну, поцелуй меня, песик.
Абернети прилежно лизнул ее в щеку.
— Умница, — сказала женщина. — Счастливо оставаться.
Взяв с собой свою машину для уборки, она спокойненько удалилась.
Элизабет вернулась часа через два. Она была в хорошем настроении.
— Привет, Абернети. Как ты тут? — спросила девочка, плотно закрыв за собой дверь.
— Все было бы гораздо лучше, — недовольно ответил писец, — если бы ты предупредила, что эта ваша экономка придет сюда убираться.
— Ох, ведь сегодня же понедельник! — воскликнула девочка, бросая свои учебники на письменный стол. — Извини, пожалуйста. Это миссис Эльбаум. Она заметила тебя?
— Конечно, но она решила, что я твоя комнатная собачка, и сказала, что это ее не касается. Обещала, что никому не расскажет обо мне. Сказала, что это твое дело.
Элизабет важно кивнула.
— Миссис Эльбаум — мой друг, — заявила девочка. — Не то что некоторые. — Она грозно сдвинула брови. — Нита Колс была моей подругой, но я с ней больше не дружу! И знаешь почему? Она всем рассказывает, будто я влюбилась в Томми Сэмюэльсона. Не знаю, с чего она взяла это. Мы с ним даже и не дружим… Я только сказала однажды, что Томми мне немножко нравится. Он симпатичный мальчик. Ну, в общем, она рассказала это Донне Хельме, а та, как всегда, всем разболтала, так что теперь вся школа говорит о нас с Томми Сэмюэльсоном. Я чуть не расплакалась! Наверное, даже мистер Мак, наш учитель, уже слышал об этом. Я сказала моей второй подружке Еве Ричардс, что если Нита сейчас же не…
— Элизабет! — вскричал Абернети, и ему самому его голос показался похожим на лай. — Элизабет, — повторил он, но уже тише. Девочка удивленно посмотрела на него. — Придумала ли ты, как мне отсюда выбраться?
— Конечно, — уверенно ответила она, усаживаясь рядом. — Я нашла хороший способ, Абернети.
— Какой же?
Элизабет улыбнулась:
— Тебе надо выбраться отсюда в ящике с бельем. — Увидев гримасу Абернети, девочка поспешно добавила: — Это очень просто. Грузовик из прачечной забирает белье для стирки из нашего склада по вторникам. Завтра как раз вторник. Ящики для белья очень большие, и ты сможешь спрятаться в одном из них. Стража никогда не осматривает эти грузовики. Когда же машину начнут разгружать, ты незаметно выпрыгнешь из кузова. Это будет за несколько километров от замка. Ну, что скажешь? — Она снова улыбнулась.
Абернети задумался.
— Что ж, может быть, что-то и получится, — ответил он. — Но только во время погрузки разве не поймут, что ящик, в котором сижу я, тяжелее других?