— Прыг-попрыг, с меня достаточно! — послышалось раздраженное рявканье Щелчка. Кыш-гном схватил чародея за рукав. Советник даже подскочил от неожиданности. — Не знаю, что ты сделал, чтобы вернуть нас сюда, но полагаю, что в следующий раз я попросту пойду пешком! В следующий раз, я сказал? Чтоб у меня язык отсох! Следующий раз! Да пусть меня огреют сапогом, если будет следующий раз! Ха! Да ни за что! Ни за какие коврижки!
Скребя свою физиономию так, будто хотел содрать с нее кожу, он выпустил рукав чародея и направился прочь.
— Прощевайте, милорд! Прощевайте! — И замер. — Помилуйте меня и смилуйтесь над всеми нами! Что это с ним стряслось?
Кыш-гном уставился на Абернети. Придворный писец Заземелья сидел на земле под гигантским гикори и оглядывал себя. Он снова стал собакой, лохматым ушастым терьером, из-под одежды торчала шерсть, на длинной морде нелепо сидели очки. Влажные карие глаза казались одновременно изумленными и печальными, он смотрел на свои человеческие пальцы. Все, что осталось от прежнего тела. Затем Абернети пожал плечами, глянул на Щелчка и глубоко вздохнул:
— В чем дело, Щелчок? Никогда прежде не видел говорящей собаки, что ли?
Щелчок сморщился, мохнатая физиономия странно задергалась в тщетных попытках вымолвить хоть какое-то слово.
— Ну, я… Ну, я, конечно… Уф! Э-э-э… Ну, ты точно раньше не был собакой!
Абернети медленно поднялся и встряхнулся.
— Насколько раньше ты имеешь в виду?
— Совсем недавно! До того, как нас проглотила магия волшебника! Ты был человеком, точно!
Улыбка Абернети была унылой даже для собаки.
— Это была маскировка. А вот это — настоящий я. Ты мог себе представить? — Он снова вздохнул, и глаза его встретились с глазами советника. — Что ж, ты был прав, советник Тьюс. Поздравляю.
Советник коротко кивнул:
— Да, похоже, я не ошибся, благодарю. Должен повторить, что мне очень жаль, но по-другому, к сожалению, не могло быть.
— Нам всем бы хотелось, чтобы было по-другому, но реальность именно такова, не так ли? Или она такова только для нас? — Абернети недоуменно огляделся. — А куда это мы попали?
— Я как раз собирался об этом спросить нашего приятеля, — ответил волшебник, переведя взгляд на Щелчка.
Вопрос, казалось, несказанно озадачил кыш-гнома. Он посмотрел направо и налево, как бы желая убедиться, затем торжественно прокашлялся:
— Мы точно там, откуда и начали, вот мы где. Ну, там, где для меня все началось, вот. Это здесь девочка нашла меня, когда я тихо-мирно занимался своими делами, никоим образом никому не мешая… — Он мгновенно замолчал, уловив нехороший блеск в глазах Тьюса. — Хм! Полагаю, для вас имеет значение то, что мы буквально в миле от Бездонной Пропасти.
— Не понимаю, — произнес Абернети, подойдя к ним. — Что мы тут делаем? Почему не вернулись в Озерный край?
Советник Тьюс задумчиво потер подбородок и машинально скрутил бакенбарды в крысиные хвостики.
— Мы здесь, дружище, потому что здесь Мистая. Там, внизу, в Бездонной Пропасти, вместе с ведьмой. Именно здесь ее видел Щелчок в последний раз. Ночная Мгла увела ее обратно в пропасть, и нет никаких оснований думать, что девочки там уже нет. Полагаю, мы перенеслись сюда, чтобы спасти ее.
— Ничегошеньки не понимаю! — грубо заявил кыш-гном. — Но это замечательно! Просто превосходно, потому что я и не желаю ничего понимать! Я просто хочу вернуться к своим делам. Так что прощевайте оба и удачи вам!
И он снова потопал прочь, на сей раз к востоку, подальше от ведьминого логова.
— И ты не хочешь узнать, что будет с Ночной Мглой? — крикнул ему вслед советник.
— Больше знать ничего не желаю! — Кыш-гном остановился, оглянулся. — Я уже и так узнал больше чем достаточно! Намного больше! — Он сердито топнул ногой, взметнув кучу пыли. — Сделайте мне одолжение, будьте любезны. Если найдете девочку, передайте ей от меня привет и скажите, что я не хочу ее видеть. Никогда. Ничего личного нет, просто так. — Его голос опасно взлетел. — Я надеюсь, она дочка короля! И надеюсь, станет королевой! И если она когда-нибудь еще надумает погулять, то уж где-нибудь в другом месте! Прощевайте!
Кыш-гном зашагал, даже не замедляя шага. И вскоре он растворился за деревьями — смешная, невнятно бормочущая оборванная фигурка, резко размахивающая руками.
Советник немедленно забыл о нем и повернулся к Абернети:
— Ты знаешь, что нам нужно делать, верно?
Абернети посмотрел на волшебника, как на дитя малое:
— Отлично знаю. Пожалуй, даже лучше, чем ты.