Но первым все же подоспел советник Тьюс, буквально пролетевший последние метры. Схватив девочку, как соломенную куклу, он прижал ее к груди.
— Мистая! — радостно выдохнул он.
И тут между ними полыхнул ядовито-зеленый свет, вылетев из кулона, словно осколки стекла. Советник Тьюс охнул и побелел. Руки его ослабли, и он рухнул на колени, едва держась за девочку.
— Советник! — в ужасе взвизгнула она.
Сообразив, откуда бьет свет, она отшатнулась и быстро глянула вниз. Шипы на стебле розы увеличились невероятно и вонзились старику в грудь, как пики. Из ран текла кровь. Советника трясло, пальцы скрючились. Он судорожно пытался вздохнуть. Мистая выдернула шипы, сорвала кулон и отшвырнула прочь. Глаза советника незряче посмотрели на нее, затем он осел на землю и остался недвижим.
— Советник! — ахнула Мистая. — Советник, встань! Пожалуйста, встань!
Тьюс не шевелился. Дыхание его оборвалось.
Мистая вскочила на ноги, всхлипывая от ярости и отчаяния.
— Ночная Мгла! — закричала она. — Сделай же что-нибудь!
Подскочивший отец хотел было обнять ее, но девочка его оттолкнула. Подбежав к выброшенному кулону, она посмотрела на него, затем подняла глаза на ведьму:
— Ночная Мгла!
Ведьма неподвижно стояла на месте, ее гладкое бледное лицо не выражало ничего, лишь в глазах плескалась беспредельная ярость. Она опустила руки, сдержав выплеск магии.
— Это ты дала мне кулон! — кричала Мистая. — Это из-за тебя все произошло!
Ночная Мгла легонько взмахнула рукой:
— Моей вины в том нет! Советнику не следовало вмешиваться! Он сделал глупость!
— Я доверяла тебе! — взвизгнула девочка.
Подъехавшая Ивица спешилась и подошла к дочери. Гвардейцы остановились тоже, держа оружие на изготовку. Сапожок злобно шипел на ведьму.
— Мистая, посмотри на меня, — приказала Ивица девочке.
Но Мистая отмахнулась, схватила кулон за цепочку и швырнула его в Ночную Мглу.
— Ты ведь предназначала это моему отцу, да? Это ты для него приготовила!
— Я не…
— Не смей мне больше лгать!
— Да! — завизжала, взорвавшись, ведьма. — Да, это предназначалось ему! Яд должен был убить его, а не этого старого дурня!
Мистаю трясло от злости. Ее маленькое тельце сделалось словно древко копья — прямое и готовое взлететь. Руки сжались в кулаки, лицо заливали слезы.
— Я тебя ненавижу! — закричала девочка.
Затем она подбежала к кулону, надавила на него ножкой, покрутила, как бы растаптывая, и отбросила носком. Маленькие ручки взметнулись вверх, сорвавшийся с них огненный язык выплеснулся на кулон, обратив металл в пыль. Бен с Ивицей невольно отшатнулись, потрясенные могуществом дочери.
Абернети наконец-то добрался до них, задыхаясь и высунув язык. Склонившись к советнику, он прижался собачьим ухом к груди чародея.
— Сердце не бьется! — прошептал он.
Мистая теперь шла прямо на ведьму — вся сплошная решимость и железная воля.
— Помоги ему, не то пожалеешь! — прошипела она. — Слышишь, Ночная Мгла?
Ведьма отступила назад, затем остановилась, выпрямившись:
— Не пытайся мне угрожать, ты, малявка! Я по-прежнему твоя хозяйка и сильнее тебя!
— Ты лгунья и змея подколодная! — рявкнула девочка. — Ты обманула меня! Использовала меня! Что еще ты хотела заставить меня сделать? А эти монстры, которых я сотворила? Земной великан, металлический человек и другие? На что ты их использовала?
— Их послали убить твоего отца, — услышала она за спиной голос матери. — Спроси ее, пусть опровергнет, если сможет.
— Райделл! — развернулась Ночная Мгла к королю Марнхулла. — Ты хотел получить свой шанс разобраться с Холидеем! Так вот он! Убей его!
Райделл все никак не мог угомонить скакуна, с трудом удерживая испуганное животное. Услышав слова ведьмы, он повернулся к ней, его черные доспехи излучали опасность. На какое-то мгновение показалось, что он сейчас обрушится на нее. Затем рыцарь выхватил меч, прокричал вызов, пришпорил коня и помчался на Холидея. Но Сапожок оказался проворнее. Кобольд, ощерившись, кинулся к королю Марнхулла, словно маленький лохматый смерч, и вцепился в морду коня. Жеребец заржал, отступил назад, взбрыкнул и выбросил Райделла из седла. Нога рыцаря застряла в стремени. Закованный в латы Райделл никак не мог высвободиться. Он волочился по земле за бьющимся скакуном и попал под копыта. Конь окончательно ошалел и помчался прочь, таща за собой беспомощного всадника. Полетели куски доспехов, кровь залила камни. Гвардейцы кинулись следом, стараясь остановить перепуганное животное, но к тому времени, когда им это наконец удалось, король Марнхулла представлял собой окровавленный кусок мяса.