таким же, каким было в прошлый раз. Клоун сидел по-турецки в ярко расшитых
мешковатых штанах и слегка покачивался. Снегопад пошѐл на убыль.
- Я странствующий рыцарь, - сказала Нита, - и я приветствую тебя.
Молчание. Клоун продолжал сидеть, даже не повернув головы.
Да что с тобой такое? подумала Нита. Ладно, я попробую как-нибудь помочь тебе
достучаться до меня, так или иначе...
Она немного подумала, и попыталась произнести идентификационное рабочее
приветствие волшебников немного по-другому.
- Я служу Силам, - сказала Нита, - путешествую через миры, как Они; рада встретить
тебя на пути!
Клоун продолжал сидеть, покачиваясь, не поворачиваясь к ней. Ниту это начало
раздражать. Хорошо, подумала она, попробуем сделать так. Она задумалась на
мгновение, проверяя, все ли она верно скажет на Речи, так как не была уверена, что
произойдет, если она неправильно произнесет.
- Во имя Жизни и Единой, - сказала Нита, - я прошу тебя, говори со мной!
Поразительно, какая шокирующе долгая тишина последовала после того, как Нита
произнесла волшебные слова. Учебник сообщал, что никто не мог противиться этому
заклинанию. Тем не менее, пауза была, наверное, самой длинной из тех, что Ните
приходилось слышать. Прошло много времени, прежде чем клоун посмотрел на девочку.
И его глаза были устремлены не точно на Ниту, а немного за еѐ плечо. Голос же, который
ответил ей, исходил и вовсе не от клоуна, а откуда-то из темноты вокруг неѐ и был
совершенно безжизненным.
- Я Единая, - сказал голос.
Мурашки побежали вверх и вниз по спине Ниты, когда она услышала эту фразу,
нервирующе похожую на ту, что, как говорят, когда-то вызвала Большой Взрыв и ещѐ
много чего.
- Эм, я сильно в этом сомневаюсь, - возразила Нита. - По крайней мере не в том смысле,
в каком я понимаю этот термин.
- Тогда ты Единая.
Выражение лица Ниты сделалось слегка унылым.
- Мне далеко до этого, - сказала она, - Я всего лишь ещѐ одна смертная... и волшебница.
82
Клоун по-прежнему смотрел мимо неѐ. Но Нита почувствовала, что что-то изменилось в
окружающей его тьме или в том, как еѐ теперь видела Нита. Тени вокруг светящегося
пятна, в котором сидел клоун, не были больше пугающими, напротив, теперь они были
наполнены силой и надеждой, в то время как свет стал казаться почему-то болезненным и
бесплодным, вызывая ощущение неверия и безнадѐжности - иссушающее яркое
одиночество, которому невозможно даже подобрать подходящее определение.
Клоун беспомощно взглянул на девочку, и хотя он казался почти замороженным на
месте, не считая покачиваний из стороны в сторону, нарисованная слеза была настоящей.
Вся темнота дрожала от его боли.
- Что такое смертная? - спросил он.
Нита вздрогнула. Над этим вопросом она немало размышляла в последнее время. К тому
же у нее было четкое ощущение, что это существо, придавленное кругом света, столь же
хрупко и уязвимо, как бабочка со стеклянными крыльями. Гневный или бездумный ответ
может разрушить его.
Некоторое время она провела в раздумьях над ответом.
- Мы те, кто не вечен, - наконец сказала она. - Мир продолжит свое существование, но
уже без нас.
Глаза на загримированном лице расширились.
Раскрашенный рот открылся, и вопль великой тоски вырвался из клоуна. Нита глубоко
вдохнула в ужасе от того, что напортачила, несмотря на осторожность.
Затем ей пришлось вдохнуть еще глубже, потому что внезапно появился еще один точно
такой же клоун. Он стоял и заинтересованно наблюдал, как кричит первый клоун.
- Я слышал о непостоянстве мира, - сказал второй клоун. - Тишина рассказывала мне об
этом. Почему так происходит?
Нита решила, что всѐ это слишком странно даже для сна. Тишина? Что всѐ это значит?
Она села недалеко от светового пятна и "зоны сумерек", где стоял второй клоун, между
светом и тенью.
- Есть много ответов на этот вопрос, - сказала Нита. - Самый простой из них, что кто-то
изобрел Смерть.
Поскольку она упомянула Еѐ, откуда-то из теней раздалось низкое угрожающее
рычание. Даже во сне косвенное упоминание Одинокой Силы таило в себе опасность. Но
рычание не звучало агрессивно, а было каким-то усталым, подумала Нита.
Очень странно.
Но больше ее заинтересовала реакция второго клоуна, хоть он и не смотрел прямо на
нее, внезапный живой блеск в его глазах - вспышка узнавания, рассерженное неприятие.
- Я знаю, - сказал он. Его голос боролся с механическим звучанием, жизнь изо всех сил
пыталась пробиться наружу.
На какой-то миг ей это удалось. Нита уловила краткую вспышку образов и звуков:
появляясь и исчезая, объекты были похожи на клоунов: носились туда-сюда по неясным
делам и кричали друг другу о непонятных вещах. Боль всех типов смешивалась с напором
и грохотом ощущений, но страннее всего было то, что тот, кто испытывал эту боль,
радушно принимал ее. Для клоуна боль была жизненно необходимой как способ
отгораживаться от ненужных чувств и как возможность давать иным из них пробиваться
иногда сквозь бесчувственный покров, окружающий ум и тело клоуна. Нита могла
ощутить надежду клоуна, что боль поможет ему чувствовать себя живым и его готовность
даже переносить страдания для этого.
Вихрь образов и ощущений исчез, оставив Ниту вглядываться в мутную, пугающую
темноту. Но темнота была странно двойственной, наполненной как возможностями, так и
опасностями.
И, похоже, только меня одну это удивляет, подумала Нита.
Каким бы ни было его восприятие мира, более упрощенным или нет, он был храбрее,
чем она.
83
- Я не знала, что это будет настолько значимо для тебя, - сказала Нита.
Клоун вздрогнул, словно это причинило ему боль:
- Я? Но я знал. Здесь нет никого другого.
Нита моргнула. Фразы вроде последней заставляли еѐ порой задумываться, с кем она на
самом деле имеет дело – с человеческим существом или с совершенно чуждым. Иногда
казалось, что клоун несѐт чепуху, но в некоторые моменты его слова звучали очень
разумно, будто человеческие идеи ему близки. И всѐ-таки Ните пришлось напомнить себе,
что всѐ ещѐ не было никакой гарантии, что она имеет дело с человеком. Все эти образы:
клоун, робот, рыцарь – могли быть найдены этим существом прямо в голове у Ниты и
использованы им для общения с девочкой. Поэтому Нита понимала, что ей необходимо
быть осторожной, чтобы не навредить неизвестному созданию, кем бы оно ни было на
самом деле.
Что ж, может быть, я использовала слишком локальный диалект Речи - слишком
человеческий? Я могла бы попробовать один из более общих диалектов. Или самый
общий.
Тогда она вытащила свой Учебник, чтобы сверить формулировку. Императивный
диалект Речи использовала сама Единая, чтобы вершить Свои дела. Нита немного
нервничала по поводу его использования, поскольку неправильным произношением
императивов она могла, очевидно, серьѐзно изменить окружающее еѐ пространство. Как
говорится в одной старой шутке, пояс астероидов тоже когда-то был планетой, пока одна
из Существующих Сил не перепутала спряжение глагола...
Так, я ничего не взорву, если буду использовать простые фразы, подумала Нита. То, что
она скажет, должно быть совершенно безобидным.
- Существуют и другие помимо нас, - произнесла она.