Отливающий серебром кончик жезла Неммерле описывал круги над головой Г еда. Один раз он легонько коснулся его груди над сердцем, один раз — губ. Неммерле все время что-то шептал. Гед шевельнулся, губы его разомкнулись, судорожно втянули воздух. Тогда старый Верховный Маг оперся концом жезла о землю, а сам привалился к нему, уронив голову, как будто все его силы иссякли и он не мог даже стоять.
Тут, наконец, Боб почувствовал, что может двигаться. Обернувшись, он увидел, что подоспели еще два Учителя: Призываний и Песнопений. Нельзя было свершить Великого Волшебства, не разбудив этих людей. К тому же они умели очень быстро попасть туда, ще были нужны; первым из них успел Верховный Маг. Послали за помощью, вскоре пришли остальные Учителя и унесли с холма Верховного Мага, а Боб с мальчиками подняли Геда и отнесли к Учителю Целения.
А на холме Рока всю ночь оставался Учитель Призывания. Ничто больше не шевелилось на холме, где совсем недавно была прорвана насквозь мировая субстанция. Тень не явилась под лунным светом в поисках разрыва, сквозь который можно было уползти назад, во тьму. Она убежала, спасаясь от Неммерле и могучих заговоренных стен, окружавших невидимым щитом остров Рок. Значит, она оставалась где-то в мире. И там, в мире, она где- то спряталась. Умри в ту ночь Гед, она бы разыскала открытую им дверь, чтобы последовать за ним в царство смерти или в какое-то иное место, откуда она явилась. Но Гед остался жив.
Его положили на кровать в Покое Исцеления, и Учитель Целения обработал раны на лице, на горле и на плече. Раны это были глубокие, рваные и злые. Черная кровь, не останавливаясь, текла из них даже после того, как сказаны были все наговоры и наложены затянутые паутиной листья перриота. Ослепший и онемевший, лежал Гед и, как хворостинка на медленном огне, сгорал в лихорадке; то, что его сжигало, не поддавалось никаким чарам.
А невдалеке от него, в открытом дворике, где играл фонтан, лежал Верховный Маг, тоже неподвижный, холодный, очень холодный — он умирал; жили только его глаза, следившие за бликами лунного света на воде и за трепетом листвы на деревьях. Те, кто был рядом, не творили заклинаний, даже не пытаясь сделать хоть что-то для его исцеления. Время от времени они тихонько переговаривались, а потом снова смотрели на Неммерле. Он лежал совсем тихий, и в лунном свете его орлиный нос, высокий лоб и седые волосы казались белыми, будто выточенными из слоновой кости. Чтобы сдержать неуправляемые колдовские чары и отогнать от Геда Тень, Неммерле пришлось истратить всю магическую силу, а с нею ушла и его телесная мощь. Теперь он умирал. Но смерть великого мага непохожа на смерть простых людей. Ему за долгую жизнь приходилось не раз посещать иссохшие и крутые склоны царства мертвых, поэтому он уходил в смерть без страха, уверенно ступая по знакомому пути. И когда Неммерле всматривался во что-то наверху сквозь лунную листву над головою, те, что были с ним рядом, не знали, что видит он в этот миг: летние звезды, уже тускнеющие перед рассветом, или те, иные звезды другого мира, которые никогда не гаснут над иссохшими холмами, не знающими, что такое утренняя заря.
Ворон с Осскиля, с которым Маг не расставался тридцать лет, пропал, и никто не заметил, как это произошло.
— Он полетел впереди него, — сказал Учитель Целостности, который тоже бодрствовал у ложа Верховного Мага.
Наступил день, ясный и теплый. Но и в Большом Доме, и на улочках Твила было тихо. Не слышалось ни одного громкого звука, никто не повышал голоса, и лишь в полдень на Башне Песнопений громко зазвонил колокол, отбивая медлительные, размеренные удары.
На следующий день девять Учителей Рока собрались под темными сводами Вековечной Рощи, в таинственном священном месте. Но даже там они воздвигли вокруг себя девять магических стен молчания, чтобы ни человек, ни иная сила не смогли потревожить или подслушать их в то время, когда они будут избирать среди всех магов Земноморья того, кому отныне быть Верховным Магом Рока. Выбор пал на Геншера с острова Вай. Сразу же по Внутреннему морю послали корабль на Вай, чтобы доставить Геншера на Рок. Сам Учитель Ветродействия стоял на корме и направлял в паруса магический ветер. Корабль быстро отошел от берега и растаял в морской дали.