Колдунья из деревушки Тэн Алдерс не была злой ведьмой и никогда не пыталась воспользоваться изощренными приемами Древней Магии. Но она была невежественной женщиной из невежественного народа и часто употребляла свое искусство в весьма сомнительных целях. Она понятия не имела о Равновесии и Структуре, о которых знали и которыми пользовались, избегая применять мощные заклинания без крайней нужды, настоящие маги. У нее имелись заклятия на все случаи жизни, и она целыми днями только и занималась тем, что налагала или снимала чары. Большая часть ее колдовства была сущей чепухой и надувательством, она с трудом отличала настоящее заклинание от фальшивого. Она знала множество проклятий, ей гораздо проще было наслать на кого-нибудь недуг, чем вылечить от него. Как и всякая деревенская колдунья, она запросто могла приготовить приворотное зелье, но не гнушалась и более опасными снадобьями, прекрасно служившими людской зависти и злобе. Правда, свои темные делишки тетка хранила в секрете от Дани и, как могла, учила его настоящему ремеслу.
Поначалу все удовольствие, получаемое им от занятий, заключалось в осознании своей огромной власти над зверями и птицами. Это чувство осталось у него на всю жизнь. Дети, часто видевшие Дани на высокогорных лугах в компании хищных птиц, прозвали его Соколом. Это прозвище так и осталось за ним, а его Настоящего Имени не знал почти никто…
Пока колдунья продолжала твердить о славе, богатстве и огромной власти над людьми, которые якобы имеют чародеи, Дани стремился узнать как можно больше по-настоящему полезного. Он все схватывал на лету. Колдунья не могла нарадоваться на него, деревенские дети стали его бояться, а сам мальчик пребывал в уверенности, что скоро станет знаменитым волшебником. Так Дани шел от слова к слову, от заклинания к заклинанию, и к двенадцати годам знал почти все, что знала его тетка – не так уж и много, но вполне достаточно для деревенской колдуньи и более чем достаточно для двенадцатилетнего мальчика. Она передала ему все, что знала о травах и врачевании, об искусстве находить и распознавать, скреплять и исправлять. Она спела ему все баллады о Великих Деяниях, которые помнила, и сообщила все те слова Истинного Языка, которым научил ее когда-то другой чародей. А от заклинателей погоды и бродячих жонглеров, странствовавших по городам Северного Дола и Восточного Леса, Дани научился различным трюкам и розыгрышам, а также заклинаниям Иллюзий. Именно с помощью одного из таких заклинаний он впервые показал всем, какая великая сила дремлет в нем.
В те годы Империя Каргад находилась в расцвете своего могущества. В нее входили четыре больших острова, лежащие между Северным и Восточным Пределами: Карего-Ат, Атуан, Гур-ат-Гур, Атнини. Язык, на котором говорили их жители, белокожие и желтоволосые злобные дикари, пьянеющие от вида крови и дыма пылающих городов, не походил ни на один из языков Архипелага или других Пределов. Год назад они напали на Ториклы и хорошо укрепленный остров Торхевен, налетев, как саранча, на кораблях с парусами цвета крови. Весть об этом быстро дошла до Гонта, но Лорды Гонта были слишком заняты пиратством, и им не было дела до чужих горестей. Потом под ударами каргов пал остров Спеви. Его селения были сожжены и разграблены, а их жители – угнаны в рабство. По сей день остров этот лежит в руинах. И вот карги появились на Гонте, атаковав Восточный Порт армадой из тридцати больших кораблей. Они прорубились сквозь город, захватили его и сожгли. Оставив корабли с небольшой охраной в устье Ара, дикари двинулись вглубь острова, сея на своем пути смерть и разрушение, не щадя ни людей, ни домашний скот. По дороге они разбились на отдельные банды, каждая из которых грабила и убивала где ей нравилось. В высокогорные деревни потоком хлынули беженцы. Вскоре горизонт на востоке затянула дымная пелена. А как-то ночью те из жителей Тэн Алдерса, кто пришел к Высокому Обрыву взглянуть вниз, на Долину, увидели охватившие ее бесчисленные костры пожаров. Пылали созревшие хлеба, горели сады, и плоды поджаривались на полыхавших ветках, дымились развалины домов…
Некоторые из жителей деревни убежали и спрятались в лесах и ущельях, но многие остались и готовились к битве не на жизнь, а на смерть. Однако встречались и такие, кто никак не мог ни на что решиться и надоедал остальным своими жалобами. Сбежала и колдунья – она спряталась в пещере в Каппердинском утесе и запечатала вход в нее заклинаниями. Отец Дани остался, он не мог бросить на произвол судьбы плавильный горн и кузницу, в которой проработал пятьдесят лет. Всю ночь он ковал наконечники копий, а остальные привязывали их к рукояткам мотыг и грабель, так как не было времени проделывать в наконечниках отверстия и вырезать древки для копий. В деревне не было никакого оружия, кроме охотничьих луков и коротких кинжалов, ибо горцы не воинственны – они больше прославились как похитители коз, морские пираты и волшебники.
С рассветом деревню окутал густой белый туман, как это частенько бывает осенью на высокогорье. Вдоль единственной улицы Тэн Алдерса молча стояли люди, сжимая в руках охотничьи луки и самодельные копья. Они ничего не знали о каргах – далеко те или близко, и, сохраняя полное молчание, напряженно вглядывались в туман, который скрывал под своим пологом окружающие предметы и опасности.
Дани стоял вместе со всеми. Он всю ночь не выходил из кузницы, раздувая меха – два длинных рукава из козьих шкур, которые питают огонь воздухом. Его руки так болели и дрожали от усталости, что он не мог держать копье, которое выбрал для себя. Мальчик понимал, что в схватке от него не будет никакой пользы. Его мучила мысль, что он должен умереть от каргадской пики таким молодым, уйти в страну теней, так и не узнав своего Имени, Настоящего взрослого Имени. Дани взглянул на свои маленькие руки, сырые от росы, и горечь охватила его – ведь он-то знал свою силу. Но как обратить ее во благо? Мальчик начал вспоминать заклинания, которые могли бы дать преимущество жителям его деревни или хотя бы уравнять шансы. Но одна лишь нужда в его магической силе не могла освободить ее – нужны были еще и знания.
Из-за горных вершин появилось солнце, и под его жаркими лучами туман начал редеть. Когда сплошная пелена распалась на отдельные клочья, люди увидели толпу воинов, поднимавшихся в гору. Одетые в доспехи – бронзовые шлемы с султанами из перьев, наколенники и кирасы из толстых кож, в руках они держали бронзовые щиты, мечи и длинные пики. Бряцая оружием и доспехами, варвары беспорядочной цепью поднимались по крутому извилистому берегу Ара и подошли уже так близко, что стали видны их бледные лица и слышны возгласы на незнакомом языке. В этой шайке, отбившейся от основной орды завоевателей, было около ста воинов, что само по себе не больно много. Но в деревне осталось только восемнадцать мужчин и юношей…
Знание пришло, как только возникла нужда в нем. Дани, видя как рассеивается туман на тропе перед каргами, вспомнил, наконец, магическую формулу, которая могла подойти. Однажды старый заклинатель погоды из Долины, надеясь уговорить Дани пойти к нему в ученики, кое-чему научил мальчика. Один из этих трюков назывался «сплетение тумана»: он собирал на некоторое время все мельчайшие частички тумана в одном месте. С помощью такого заклинания искусный маг может превратить туман в призрачные тени, постоянно меняющие свой облик. Мальчик не владел этим искусством, но, благодаря своим разносторонним способностям, имел достаточно сил, чтобы держать под контролем данное заклинание. Дани быстро и громко назвал местоположение и границы деревни и произнес заветное заклинание, но среди слов мага мальчик вплетал слова другого заклинания, означающего скрытность и, наконец, громко выкрикнул слово, приводящее волшебство в действие.