– Учитель, – сказал он, – я должен ехать на Рокк.
Прошло несколько дней, и вот солнечным весенним утром Огион шагал вместе с ним по крутой дороге через перевал, ведущей из Ре Альби в Порт-Гонт. У городских ворот, украшенных высеченными из камня драконами, стражники столицы Гонта, увидев мага, опустились на колени и отсалютовали Огиону обнаженными мечами. Узнав его, они воздали ему почести не только повинуясь приказу Принца, но и выражая свою любовь к нему – десять лет назад Огион спас Порт-Гонт от землетрясения, грозившего до основания разрушить город и засыпать ведущий в гавань канал между Боевыми Утесами. Тогда он успокоил трепещущую Гору мягкими словами, как успокаивают испуганного зверя. Гед когда-то слышал об этом и теперь, пораженный видом стражников, преклонивших колени перед его невозмутимым учителем, почти со страхом смотрел на человека, который укротил стихию. Но лицо мага было как всегда невозмутимо.
Они спустились к гавани, где Начальник Порта радушно встретил Огиона и осведомился, чем может быть ему полезен. Маг объяснил, и тот сразу указал на корабль, который направлялся во Внутреннее Море, и который мог взять Геда на борт в качестве пассажира.
– Или его могут взять ветрогоном, если он владеет этим ремеслом, – добавил он. – У них нет на борту заклинателя погоды.
– Ему некогда удавались кое-какие трюки с туманом, – сказал маг, положив руку на плечо Геда. – Но не шути с морем и штормами, Сокол, ты пока что сухопутная крыса. Начальник, как называется этот корабль?
– «Тень» с Андрад, идет в Хорттаун с грузом мехов и китовой кости. Хороший корабль, Мастер Огион.
Маг помрачнел, услыхав название судна, но, тем не менее, сказал:
– Пусть так и будет. Отдай это письмо Хранителю Школы на Рокке, Сокол. Попутного ветра… Прощай!
Огион отвернулся и пошел вверх по улице, ведущей к выходу из гавани, не сказав больше ни слова. Гед, несчастный и покинутый, с тоской глядел ему вслед.
– Пойдем, парень, – сказал Начальник Порта и повел его к причалу, где «Тень» готовилась поднять паруса.
Может показаться странным, что на острове шириной всего пятьдесят миль человек может провести все детство и юность в деревне, у подножия утесов, с которых видна бесконечная гладь моря, так ни разу не увидев вблизи лодки и не опустив палец в соленую воду… Но это так. Фермер, пастух, охотник или ремесленник видит в океане только соленое неустойчивое царство, с которым не желает иметь ничего общего. В двух днях пути от его деревни – уже чужая страна, а остров на расстоянии дневного перехода под парусом – это мираж, туманные холмы на горизонте, а не та твердая земля, по которой он ходит.
Для Геда, никогда не спускавшегося с гор, порт был местом, внушающим одновременно страх и восхищение. Огромные дома и башни из тесаного камня, набережная, доки и пристани – морские ворота острова, где полсотни шхун и галер качались на волнах у пирсов, или лежали, вытащенные на берег, перевернутые для ремонта, или стояли на рейде со спущенными парусами и убранными веслами; моряки, разговаривающие на странных наречиях; грузчики, бегущие с тяжелыми тюками на плечах между бочек, ящиков, свернутых канатов и сваленных в кучи весел; бородатые купцы в подбитых мехом плащах, которые беседовали друг с другом, осторожно ступая по скользким камням набережной; рыбаки, выгружающие улов. Бондари колотили молотками, корабелы пилили, продавцы моллюсков расхваливали товар, капитаны ругались, и за всем этим – тихая, залитая солнцем бухта. Совершенно ошарашенный подобным зрелищем, Гед проследовал за Начальником Порта к причалу, где была пришвартована «Тень», и был представлен капитану корабля.
После коротких переговоров капитан согласился взять Геда пассажиром до Рокка – не принято отказывать магу в пустячной просьбе. Начальник Порта ушел, оставив их наедине… Капитан, он же хозяин «Тени», был настоящим великаном – высокий и толстый, как бочка. Одет он был в красный, отороченный мехом плащ, который носили андрадские купцы. Не глядя на Геда, он спросил сочным басом:
– Можешь делать погоду?
– Могу.
– А ветер можешь менять?
Гед сознался, что не может, после чего капитан приказал ему найти такое местечко, где он не будет путаться под ногами, и не высовывать оттуда носа.
На борт стали подниматься гребцы – «Тени» нужно было до заката выйти на рейд, чтобы успеть с ночным отливом выйти в море. Места, где можно не путаться под ногами, на корабле не было, но Гед ухитрился забраться на кучу прикрытых шкурами тюков на корме судна, и оттуда внимательно наблюдал за всем, что происходило вокруг. Подошли последние гребцы – крепкие мужчины с огромными ручищами, грузчики с грохотом закатили бочки с водой и поставили их под скамьями. Готовый к отплытию, тяжело груженый корабль, низко осев, слегка покачивался на плещущихся о пирс волнах. Рулевой занял свое место справа от мостика и поглядывал на капитана, стоявшего на дощатом настиле на носу корабля, который был украшен деревянной скульптурой Старого Змея Андрада. Капитан проорал во все горло приказ, «Тень» отдала швартовы и была отбуксирована от причала двумя баркасами. Потом он проревел: «Открыть порты!» – и на воду опустились огромные весла, по пятнадцать с каждой стороны. Спины гребцов напряглись, и паренек, стоявший рядом с капитаном, начал отбивать ритм на маленьком барабане. Корабль легко, как чайка, устремился вперед, городской шум отдалялся, пока, наконец, не затих вдали. Они вышли в спокойные воды бухты, над которой возвышалась, казалось, нависавшая над морем белоснежная вершина Горы. В устье ручья у подножия Боевых Утесов был брошен якорь, и там они заночевали.