Стиль другого польского режиссера Рышарда Чекалы — полная противоположность многокрасочной, поэтически-возвышенной манере Витольда Герша. Его персонажи вырезаны из шершавой, похожей на толь темноватой бумаги. Это нечто среднее между силуэтом и рисунком, между теневым театром и гравюрой на дереве.
Чекала создал пока что всего лишь три фильма — "Птица" (1968), "Сын" (1969) и "Перекличка" (1971). Но они настолько значительны по мысли и самобытны по стилю, что мы вправе говорить о нем как о мастере, в творчестве которого ярко и остро выражена современная тема.
Рышард Чекала. "Перекличка"
"Птица" — маленькая философская киноновелла, в которой сатира причудливо уживается с поэзией. Сюжет ее предельно прост. Герой фильма трудится, чтобы собрать деньги, необходимые для покупки птицы. Медленно отсчитываются монеты. Долог и кропотлив труд. Цель наконец достигнута, но герой тотчас же радостно выпускает крылатую певунью на свободу, В этой своеобразной притче глубокий смысл — размышление об истинных ценностях жизни, о красоте, которая по самой своей сути не может быть "частной собственностью". В фильме превосходно использованы вырезки из бумаги — ее лоскутки, то складываясь, то разлетаясь веером, создают оригинальный мультипликационный образ птицы.
Поразительный лаконизм и скупость в использовании выразительных средств в еще большей мере сказались в следующем фильме Р. Чекалы "Сын", получившем высшие призы на международных кинофестивалях в Кракове и Мачнгейме. Пожилые крестьяне, отец и мать, в поте лица трудятся, добывая хлеб, помогая стать на ноги сыну, уехавшему учиться в город. Но когда он на собственной машине приезжает с визитом в родной дом, то ведет себя как чужой — весь вечер сидит уткнувшись в газету и небрежно роняет на пол хлеб, в который вложен труд стариков-родителей. Этот фильм, удивляющий емкостью и остротой социального мышления, заставляет вспомнить некоторые мотивы рассказов и фильмов Василия Шукшина.
Мирослав Киёвич "Кабаре"
И, наконец, третий, выполненный в той же манере точных, лаконичных деталей. Действие происходит в гитлеровском лагере смерти. В полутьме отсвечивают голые, словно огромные булыжники, головы узников, полосы их арестантских курток, поблескивает пенсне гестаповца. Отрывистая команда "встать — сесть". И столь же четкое движение вверх — вниз. Невыносимо, томительно, однообразно повторяется эта унизительная процедура. И вдруг один из заключенных не выполняет приказания, остается стоять, и его тут же расстреливают. Тогда нарушается весь "предусмотренный" фашистским офицером "порядок". Волнами гневного протеста поднимаются ряды узников, и их беспощадно скашивают пулеметы. Чудом остается жив один. Он смотрит в глаза оторопевшего фашиста, ненавидяще и испуганно и, подчиняясь какой-то ритмической инерции, уже без всякой команды делает движения вниз и вверх. Затем следует выстрел — и "перекличка" заканчивается. Заканчивается на этом и фильм, скорбный и мрачный, кричаще негодующий, заставляющий задуматься, призывающий к бдительности. Фильм, в котором с потрясающей силой еще раз пригвождена к позорному столбу самая суть фашистского варварства.
Мирослав Киёвич. "Клетки"
Даниэль Щехура. "Хобби"
Зофья Орачевская. "Композитор и муза"
Творческие искания польских мультипликаторов непрерывно продолжаются. В своей особой манере обобщенных фильмов-концепций, выполненных лаконичным линейным контуром, работает Мирослав Киёвич, автор известных картин "Кабаре", "Клетки", "Ивовая корзина", "Паноптикум". Много интересного сделали а жанре гротеска Даниэль Щехура ("Кресло", "Король", "Чертеж", "Хобби"), Стефан Шабенбек ("Все является числом", "Восклицательный знак", "Лестница"). Заслуживают внимания публицистические фильмы Стефана Янека, остроумные сатиры "13-й баран" и "Композитор и муза" Зофьи Орачевской, "Рецепт приготовления зимы" Алины Малишевской и др.
Их опыт наследуют молодые режиссеры, которым предстоит открыть новые страницы в истории искусства.
Интересно развивается в последнее десятилетие болгарская национальная школа мультипликации, возглавляемая Тодором Диновым, выдающимся мастером рисованного кино. Его фильмы "Сказка о сосновой веточке" (1960), "Громоотвод" (1962), "Ревность", "Яблоко" (1963), "Маргаритка" (1965), "Изгнанный из рая" (1967) поражают простотой решений, сочетающихся с глубиной и ясностью социального мышления, метафорической афористичностью и символикой, точно учитывающей возможности и особенности ассоциативного восприятия. В "Маргаритке", например, перед нами в виде механического человечка предстает символ обывателя, вооруженного огромными ножницами и стремящегося все подстричь и уравнять "под одну гребенку". Сначала это ему удается. Но вот на пути встречается обыкновенный полевой цветок, который не хочет быть жертвой мании нивелирования. Ни острые зубы пилы, ни мощный каток не способны справиться с гибким и жизнелюбивым растением. Даже из тьмы и пепла, взметенного взрывом, он выходит победителем. И подчиняется лишь нежной руке маленького ребенка, случайно проходившего с песенкой по полю. Так очень емко, предельно простыми средствами фильм утверждает могущество жизни, ее поэзию, ее светлые, необоримые начала. Это центральная тема всего творчества Тодора Динова. Она звучит в его "Прометее" и с новой силой возникает в фильме "Изгнанный из рая", основанном на эффектном и выразительном сопоставлении различных ритмов. Жизнерадостная, "земная" мелодия музыканта, попавшего в рай, затмевает "божественное" пение. Изгнан нарушитель небесного спокойствия. Но его песни, его ритмы побеждают унылый хор осененных нимбом "песнопевцев" рая.