С совершенно иной мерой требований к самому себе и своему творчеству встречаемся мы в одной из поэтически-обаятельных детских кинокартин — "Кто сказал "мяу"? (1962), созданной режиссером В. Дегтяревым по сценарию В. Сутеева. Сюжет ее предельно прост. Смешной и любознательный щенок, впервые услышав сквозь сон чье-то "мяу", отправляется искать нарушителя тишины. Со своими расспросами он обращается к петуху, важно разгуливающему по двору, к пугливому мышонку, которого он встретил у его норки, к огромному цепному псу, ворчливо вылезающему из конуры. Но каждый раз выясняется, что это не они произнесли над его ухом смутившее его покой "мяу". Спасаясь от пчелы, диалог с которой привел к тому, что она больно ужалила его в нос, щенок попадает в пруд, где пристает все с тем же вопросом к толстой надутой лягушке и даже к проплывающей мимо рыбе. Наконец, уже закончив свою "экспедицию", он натыкается на свернувшегося клубком на окне котенка. После небольшой потасовки, исцарапанный, но умудренный опытом щенок с триумфом возвращается в свой угол. Теперь-то он знает, кто сказал "мяу".
Лев Мильчин "Бабушкин зонтик"
Стремительный ритм действия, веселая неожиданность ситуаций придают зтой остроумной мультипликационной миниатюре выразительность и законченность. Это своеобразное "философское" путешествие в поисках истины.
Подобные подлинно художественные произведения обращаются к богатой фантазии ребенка, к заложенному в нем поэтическому дарованию, пробуждают их, учат воспринимать в сопоставлении правду жизни и правду искусства. Опираясь на чуткое детское воображение, они развивают его, придают ему активность и целеустремленность. Особенности детской фантазии открывают поистине безграмичные возможности перед мультипликацией, искусством, во всей художественной сути которого фантазия играет такую важную, первостепенную роль.
Вячеслав Котеночкин. "Ну, погоди!"
Мультипликация способна создавать яркие, запоминающиеся образы, нести благородные идеи, воспитывать вкусы, формировать жизненные представления и взгляды еще совсем юных зрителей. И тем обиднее, что далеко не всегда в фильмах даже известных наших мастеров эти возможности используются в полной мере.
Так, в выпущенной студией а 1969 году картине "Мы ищем Кляксу" В. Полковникова, режиссера интересного, вдумчивого, некогда поставившего один из прекрасных детских фильмов "Серая шейка", все содержание сведено к сопровождаемой серией трюков погоне. Авторы фильма словно поставили себе целью поразить зрителя "безграничностью" своего воображения. Самые непредвиденные, фантастические встречи ожидают героев на их пути. Здесь и Баба-Яга с филином, и огромная зубастая акула, и Робинзон с Пятницей, и причудливые амебообразные тела обитателей иной планеты, и лев, готовый растерзать пришельцев, и, наконец, многоголовое, похожее на дракона чудище и сама Клякса, временами напоминающая паука, так стремительно и ловко движется она на своих многочисленных "ножках". Но, несмотря на все это нагромождение необычайного и страшмого, фильм получился весьма средний, холодный, так как он лишен главного — большой идеи, объединяющей и направляющей действие. Надо ли доказывать, что фантазия ради фантазии, движение ради движения, сколь выразительны они бы ни были, не существуют как самостоятельные художественные величины.
Инесса Ковалевская. "Бременские музыканты"
Мультипликация по природе своей искусство концентрированной мысли, творчество ярких образных открытий. Даже самый старый, не раз использованный сказочный сюжет может в ней вдруг прозвучать по-новому, наполниться неожиданным содержанием, если он глубоко и по-своему осмыслен современным художником.
Так, интересно выступили режиссер В. Котеночкин и сценаристы Ф. Камов, А. Курляндский и А. Хайт в жанре многосерийного фильма-буффонады для детей "Ну, погоди!", где no-диснеевски изобретательные трюки сочетаются с четкой новеллистичностью нанизанных на занимательный сюжет эпизодов. Но дело не только в том, что в картине остроумно показано противоборство двух традиционных мультперсонажей — зайца и волка. У фильма есть своя острая актуальная "сверхзадача", несомненно имеющая воспитательное значение. Он развенчивает и высмеивает в самой ее основе ложную романтику хулиганства, дегероизирует фигуру ее носителя, который предстает перед зрителем а "сниженном", карикатурном виде.