Христо Топузанов. "Корова, которая…". Использованы техника и фактура вышивки
Сложность синтеза, богатство художественных возможностей в еще большей степени предполагают выразительную простоту, строгость в выборе средств, особенно необходимую в четких пределах небольшого по объему произведения. "Я хотел бы, чтобы сцена была так же узка, как веревка канатного плясуна: это отбило бы охоту у многих неискусных поступать на сцену". Эти строки Гёте невольно ассоциируются у меня с неведомым ему искусством мультипликации, их можно было бы выбить у подъездов мультипликационных студий: предельный лаконизм, внешняя ограниченность при удивительной внутренней свободе и поэтической емкости образа — такова диалектика "малых форм" рисованного и кукольного кино. Узкие пределы "канатного плясуна" открывают здесь простор для самой безудержной фантазии.
Вот почему мультипликация ждет появления выдающихся мастеров силуэтного фильма, исключительно поэтичного и строгого искусства, развивающего традиции старинного театра теней и столь высоко поднятого когда-то Лоттой Рейнигер. Вот почему так ценно умение создавать емкие и в то же время ясные в своей концентрированности образы-символы.
Курт Вайлер. "Норгель и сыновья". Сочетание куклы с рисунком
Примечательны в этом отношении фильмы Андрея Хржановского, созданные по сценариям Р. Хуснутдиновой, "Шкап" и "Бабочка", в которых в лаконичных образах-символах выражены большие мысли о высших ценностях жизни — добре и красоте, о гармонии, столь важной как во внутренней духовной сфере современного человека, так и в окружающем его мирз.
Сила эмоционально-эстетического воздействия мультипликации огромна, об этом свидетельствует все растущая ее популярность у зрителя, связанная и с прогрессом этого искусства, и с пропагандой его достижений в нашей стране и за рубежом, и, конечно, с более глубоким пониманием своеобразия рисованного и кукольного кино.
Для художника, работающего в этой области, особенно важен тот эффект активного раскрепощения, пробуждения творческой фантазии зрителя, которым в высшей мере обладает мультипликация. Недаром многие выдающиеся художники нашего времени подчеркивали особую способность мультипликации захватывать внимание людей самого разного возраста.
Чарльз Чаплин в интервью, данном еще в 30-х годах, например, утверждал, что в Америке "мультипликация является единственным подлинным искусством в настоящее время, потому что в ней, и только в ней, художник абсолютно свободен в своей фантазии и может делать в картине все, что угодно"[119]. Опыты по использованию живописи в рисованном и кукольном кино, которые сейчас ведутся в ряде стран, и "в частности" в Польше, Венгрии и Румынии, показывают, что искусство "движущейся картины", разумеется, не менее выразительно и перспективно, чем искусство "движущегося рисунка". Тем более, что живопись, рисунок, "оживающие" объемные фигурки — все это может свободно и эффектно сочетаться в одном фильме, взаимно дополняя друг друга. Таким образом, мультипликация открывает перед художником совершенно новые возможности общения со зрителем.
Златко Боурек. "Танцевальные мелодии". Фильм-песня — стилизованный рисунок "живет" в ритме популярных народных мотивов
Художественные возможности мультипликации предполагают гораздо большее разнообразие жанров и стилистических направлений, чем то, которое мы видим сегодня.
Мультипликация способна создавать необычное, фантастическое, невиданное, она смело воспроизводит на экране поток воображаемых образов, фантастических представлений. Ее главная сфера — поэтический вымысел. Фантазия художника, не лимитируемая фотомеханическим способом воспроизведения действительности, получает широкий простор для своего выражения.
"История фантастики свидетельствует, — заявили во время проходившей в нашей печати дискуссии о возможностях фантастического жанра известные советские писатели-фантасты А. и Б. Стругацкие, — что она может быть превосходно применена и для создания зримой картины коммунистического будущего… и для художественного исследования индивидуальной и социальной психологии, и для рассмотрения общих философских проблем… и для антимещанского памфлета, и для антивоенной, антиимпериалистической сатиры"[120]. Эта характеристика необычайной широты художественного диапазона фантастического творчества несомненно полностью относится и к богатой сфере художественных возможностей мультипликации.
120
А. и Б. Стругацкие, "Нет, фантастика богаче!" — "Литературная газета", 1964, 3 декабря.