— Камень хорошо охраняют, — напомнил я.
Это мы установили сегодня утром. После этого мы прогулялись в переулок Рабских Борделей Людмиллы, неподалеку от которого находится инсула Ачиатэса. В саму инсулу я конечно не заходил, но задал пару наводящих вопросов поблизости он нее. Тех, кто меня интересовали, очевидно здесь больше не было. Причем я воздержался приставать с расспросами к очевидным бездельникам, ошивавшимся около инсулы. Вернувшись вместе с Марком и Фебой на это место позднее, я обнаружил там все тех же людей. Не трудно было догадаться, что бездельниками они были мнимыми, и что занимались они вполне конкретным делом. Например, неподалеку от инсулы сидел уличный торговец, разложивший на покрывале всякую мелочевку. Конечно, я не знал наверняка, был ли это один из тех, кто вел наблюдение за домом, или нет. Впрочем, это для меня не имело особого значения. Обычно в таких случаях выставляются как минимум два человека, чтобы пока один держит наблюдение, другой мог бы доложить начальству о происшествии. Насколько я знал, пока еще никто не знал о том, что я прибыл в окрестности Ара. Но я знал так же и то, что здесь хватало тех, кто мог бы опознать меня. В последний раз я побывал в Аре, доставив сюда письма регенту Гнею Лелиусу, переданные мне Дитрихом из Тарнбурга в Торкадино. А чуть позже мне пришлось доставлять сообщение уже от самого Гнея Лелиуса в Форпост Ара командующему его обороной Амилиану. Правда это сообщение оказалось поддельным и чуть не стоило мне жизни, поскольку идентифицировало меня как шпиона и врага представлявшего опасность для Ара. Хотя скорее я представлял угрозу для заговорщиков и их планов. Я до сих пор затруднялся ответить, был ли вовлечен в заговор сам регент. Я подозревал, что, скорее всего, нет. Зато, основываясь на информации, полученной мною в зимнем лагере армии Ара под Хольмеском, я знал имя одного из высокопоставленных предателей, как раз сейчас находившегося в городе. Им оказался генерал Серемидий с Тироса. Кроме того, секретная переписка, добытая мною ранее в Брундизиуме, и расшифрованная одним Игроком, дала мне, по крайней мере, еще одно имя, женское. Ту женщину звали Талена, когда-то она была дочерью Марленуса из Ара, пока тот от нее не отрекся. Но вот теперь, насколько я знаю, ее авторитет в городе уверенно шел в гору.
— Я отлично понимаю, — сказал Марк, — что камень под надежной охраной.
— Тогда выкинь из головы свои безумные планы, — посоветовал я ему.
— Ни за что, — уперся воин.
— У тебя нет шансов заполучать этот камень, — предупредил я.
— Кажется, Ты сам пришел в Ар имея цель еще менее осуществимую? — напомнил он мне, вынудив замолчать.
Феба, конечно, не понимала смысла нашей беседы, поскольку мы никогда не обсуждали при ней своих планов. В конце концов, она была простой рабыней, а таковых принять держать в неведении. Пусть они служат и ублажают. Большего от них не требуется.
— Ну что? — с улыбкой осведомился Марк.
Я не стал отвечать на его выпад. Перед моим глазами стояла женщина, теперь вдруг ставшая очень важной особой в Аре, к которой я когда-то давно имел неосторожность питать слабость. Ровно до того момента, пока эта тщеславная гордячка, полагая, что я превратился в беспомощного хромого калеку, не вылила на меня свое презрение и насмешки. Теперь я думал о ней только с точки зрения цепей. Конечно, получить ее было практически невозможно. И все же, тем или иным способом, несмотря на все трудности, я должен был получить ее. Причем я даже не планировал оставлять ее себе, скорее, в мои намерения входило в качестве жеста, просто избавиться от нее, подарив или продав как самую низкую из рабынь.
— Понятно, — кивнул Марк, заметив мое состояние.
— Господин? — окликнула его Феба, продолжая крутиться перед ним в своем наряде.
— Да, — признал мой друг, — Ты очень соблазнительно выглядишь.
— Спасибо, Господин, — поблагодарила она, — за то, что дали мне одежду.
— За то, что позволил тебе ее носить, — поправил ее Марк.
— Да, Господин.
— По крайней мере, в течение, ена или двух, — ворчливо добавил он.
— Да, Господин! — засмеялась девушка.
— Тебе досталась изумительно красивая рабыня, Марк, — улыбнулся я.
Феба, покраснев от удовольствия, с благодарностью посмотрела на меня. Вот только Марк в ответ на мое замечание сердито зарычал и сжал кулаки. От меня не укрылось, что он боялся того, что мог бы начать питать слабость к своей невольнице. Юноша резко сдернул шнур со своего плеча.