— Убить ее! — потребовал кто-то из толпы.
— Убить! — поддержали его злые голоса.
— Нет! — грудью встал на защиту своей рабыни Марк.
— Нет! — поддержал его я.
— Их тут только двое, — крикнул один из особо рьяных.
— Слушайте! — призвал я, поднимая руку.
В этот момент толпа затихла. Многие мужчина подняли головы, прислушиваясь, потом все дружно повернулись в сторону доносившегося звука. Феба, маленькая, уязвимая, голая, поспешила воспользоваться заминкой и подползала поближе к ногам Марка.
Вдоль улицы неслось пение и звон колоколов. Уже через мгновение мы увидели золотой круг, поднятый на шесте, появившийся из-за поворота. Люди на улице торопливо раздавались в стороны, прижимаясь к стенам домов.
— Посвященные, — шепнул я Марку.
Теперь уже вся процессию вывернула на эту улицу.
— На колени, — призвал мужчина стоявший рядом.
— Становись на колено, — посоветовал Марку, сам тоже опускаясь на одно колено.
Честно говоря, происходящее меня удивило. Люди становились на колени. Вообще-то, обычно свободолюбивые гореане не встают на колени даже в храмах Посвященных. Гореане обычно молятся стоя. Разве что руки иногда поднимают, да и то это зачастую происходит, только если молитва произносится вместе с Посвященным.
— Я не встану на колени перед этими, — уперся мой друг.
— Вниз быстро, — прошипел я. — Ты за сегодня уже доставил достаточно неприятностей.
Уже чувствовался запах ладана. Во главе процессии шли два молодых, совершенно лысых парня в белых одеждах. Это именно они звонили в колокола. За ними следовали еще два юноши, размахивавшие кадилами, испускавшими облака ароматного дыма. Насколько я в этом понимал, эти четверо были новичками, возможно, только недавно принесшими свои первые обеты.
— Хвала Царствующим Жрецам! — послышался чей-то пылкий голос.
— Хвала Царствующим Жрецам! — поддержал его другой.
Мне в тот момент подумалось, что мой друг Царствующий Жрец Миск, возможно, был бы если не очарован, то озадачен таким поведением людей.
Взрослый Посвященный, одетый в ниспадающие белые одежды, торжественно нес шест увенчанный золотым кругом, фигурой, не имеющей ни начала, ни конца, символизирующей Царствующих Жрецов. За ним следовал еще десяток Посвященных рангом пониже в колонну по двое. Именно они распевали молитву.
Свободная женщина в испуге торопливо отдернула свои одежды, чтобы не дай бог их не коснулся Посвященный, которому, как известно, запрещено даже дотрагиваться до женщин, впрочем, как и самим женщинам, касаться их. Кроме того, посвященные избегают употреблять в пищу мясо и бобы. Насколько мне известно, большую часть своего времени они посвящают жертвам, служению, молитвам и изучению мистических знаний. Они надеются посредством исследования математики, очистить себя.
— Спасите Ар! — всхлипнул мужчина, когда они проходили мимо.
— Спасите нас, о посредники Царствующих Жрецов! — выкрикнул кто-то их толпы.
— Я пожертвую храму десять золотых монет! — пообещал другой голос.
— Я приведу десять верров с позолоченными рогами, — заверил третий.
Но Посвященные не обращали никакого внимания на эти весьма значительные заявления. Какое им вообще могло быть дело до таких мелочей?
— Не поднимай головы, — шепнул я Марку.
— Я и не собирался, — буркнул он.
Феба лежала позади нас на животе и дрожала, прикрыв голову руками. Не позавидовал бы я ей, голой рабыне, если бы кто-нибудь поймал ее столь неосторожно появившуюся в таком месте.
Наконец, процессия прошла, и мы смогли подняться на ноги, а толпа, собравшаяся было вокруг нас, рассеялась сама собой.
— Все, Ты теперь в безопасности, — бросил я Фебе, — или, по крайней мере, настолько в безопасности, насколько может быть рабыня.
Девушка нерешительно поднялась на колени и сразу же прижалась к ноге Марка.
— Мы не в состоянии сопротивляться Косу, — вздохнул мужчина, стоявший в нескольких футах от нас.