— А Ты — даже лучший актер, чем я о тебе думала, — заметила Талена, но мужчина остался безразличным. — Ты будешь повиноваться мне во всём, и не просто, потому что Ты — раб, но и по этой причине.
Сказав это, Убара дважды легонько стукнула по маленькому цилиндру.
— Теперь в моих руках полная власть над тобой, мой дорогой Мило, даже притом, что Ты мне не принадлежишь. Ты сам передал её мне этим письмом. Если оно попадёт в руки Серемидия или Мирона, кого-либо из высшего совета или архонта рабов, или даже любого из гвардейцев, Ты сам можешь догадаться, какая судьба тебя ждёт.
Мужчина всё также смотрел на неё.
— Как глупо Ты поступил, написав такое письмо, — усмехнулась Талена. — Впрочем, Ты же — мужчина, а мужчины глупы.
Мило опустил голову и снова поднял руки, предлагая ей вино. Конечно, он не мог узнать этого письма, но он вполне смог понять, что оно, должно быть, играло некую роль в моей интриге, в который он невольно оказался так глубоко вовлечен. Думаю, что одновременно с этим, он заподозрил, что и то самое письмо, которое он получил первым, скорее всего, пришло совсем не от Убары. Конечно, ему теперь уже не казалось, что она, столь очевидно сознающая опасность таких посланий, решилась бы написать его. Понятно, что попади оно в неправильные руки, и оно превратилось бы в политический компромат. Мило, кстати, за всё время, даже не взглянул в сторону смотровых щелей. Лично я, кстати, вовсе не считал столь уж невозможным то, что Убара, при определенных обстоятельствах, могла бы проявить неосторожность, и написать такие письма. В конце концов, она была женщиной со всеми присущими своему полу чувствами, желаниями и потребностями. Уверен, она была вполне способна, под влиянием момента, отбросить всякую предосторожность. С другой стороны, в данном случае у неё не было никаких причин поступать так неразумно.
Талена ещё некоторое время позволила мужчине держать вино на вытянутых руках, но затем всё же взяла бокал. Мило не поднимая головы опустил руки, прижав ладони к бёдрам. Женщина поднесла вино к губам, но лишь пригубила его, или если отпила, то лишь самую малость.
— Поставь на место, — потребовала она, протягивая ему бокал. — А потом вернись и встань на колени на прежнее место.
Сама Убара стояла перед кроватью. И наблюдала за тем, как мужчина поставил бокал обратно на столик через зеркало. Когда через мгновение он вернулся и опустился перед ней на колени, женщина, усмехнувшись, сказала:
— Ты — кумир тысяч женщин Ара, но именно моя красота завоевала тебя.
Мило промолчал. А в это время в соседней комнате Лавиния подняла на меня красные от слёз глаза.
— Именно перед моей красотой Ты не смог устоять, — заявила Талена. — Именно передо мной Ты стоишь на коленях. И Ты хорошо смотришься там, стоя на коленях передо мной. Это — то место, где надлежит быть мужчинам, на коленях перед женщинами.
Мило по-прежнему стоял, не поднимая головы и не отвечая ей.
— Ты можешь смотреть на меня, — разрешила женщина и, на мгновение замерев, не отрывая от него своих глаз, изящным движением, распахнула белый шёлковый халатик, позволив ему стечь на пол к её ногам.
— Эх! — выдохнул раб.
Улыбнувшись, Талена стремительным и одновременно плавным движением, перетекла на кровать и, подогнув колени, легла на бок у самого краю, с интересом наблюдая за его реакцией.
— Госпожа! — севшим голосом проговорил мужчина.
— Не смей вставать без моего разрешения, раб, — предупредила она.
— Да, Госпожа, — кивнул Мило.
Талена негромко рассмеялась, а мужчина смущённо отвёл взгляд.
— Похоже, у тебя мужские потребности? — поинтересовалась она.
— Да! — вынужден был признать Мило.
— Иногда рабынь, уже после того, как в них зажгут рабские огни и после того, как они стали сексуально беспомощными, лишают сексуального облегчения, — сказала Убара. — Ты знаешь об этом?
— Я услышал о такой практике, — ответил он. — Это может быть сделано в качестве жестокого наказания, или чтобы продемонстрировать им власть рабовладельца, или то, что они — рабыни, или же для того чтобы подготовить их к удачному выходу на торги.
— А такое может быть сделано с рабами-мужчинами? — спросила Талена.
— Возможно, — пожал плечами, смотревший в сторону Мило, вызвав тем самым её весёлый смех.
— Смотри на меня, — приказала женщина.
— По крайней мере, иногда, — добавил он, и Убара снова засмеялась.
Это, кстати, действительно имело место быть. Можно ещё упомянуть, что обычно такие периоды воздержания сопровождаются откровенным поддразниванием. Хотя, с другой стороны, рабам-мужчинам, по моему мнению, в этих вопросах несколько легче, чем их порабощённым сёстрам. Им всё же редко отказывают в сексуальном удовлетворении, по крайней мере, не в течение многих длительных периодов. Известно, что мужчины, как и, например, самцы слины, в такой ситуации склонны становиться не только беспокойными и агрессивными, но и опасными. Соответственно, довольно распространено то, что им периодически предоставляют доступ к женщинам, рабыням, понятное дело. А вот от рабынь никаких таких особых проблем не ожидается, а значит нет и никаких предписаний. Наоборот, поскольку их потребности растут с каждым днём воздержания, они становятся одинокими и несчастными, отчаянными настолько, что сами вынуждены подлизываться и вымаливать своё использование. Разумеется, обычно большинство рабынь наслаждается огромным количеством сексуального опыта. Этому в значительной степени способствует то, что они — рабыни, красивые и необыкновенно возбуждающие.
— Вы можешь встать, красивый раб, — довольным голосом сообщила Талена.
— Да, Госпожа, — отозвался мужчина.
— Ты — действительно красивый самец, — промурлыкала лежавшая на боку женщина, окинув его оценивающим взглядом.
— Спасибо, Госпожа, — поклонился он.
Убара перекатилась на спину, оставаясь у края кровати, и с видимым удовольствием потянулась перед ним, демонстрируя своё тело во всей красе и наслаждаясь ощущением мягкости мехов под спиной. Она, нежась, распласталась на кровати и посмотрела в потолок. Сеть Талена обнаружить, конечно, не могла, поскольку, во-первых, она её не искала, а во-вторых, та была спрятана в структуре потолка, специально сконструированного для её сокрытия. Её руки лежали вдоль тела, ладони смотрели вверх, левое колено было чуть приподнято.
Я подумал, что она будет прекрасно выглядеть в ошейнике. Затем до меня долетел её тихий стон.
Талена повернула голову на бок и, посмотрев на Мило, сказала:
— Иногда я чувствую то, что, как мне кажется, должна чувствовать рабыня.
Сеть, скрытая в нише потолка, была готова в любой момент накрыть её.
— Не приближайся! — предупредила его Убара.
Мило замер. А женщина, игриво засмеявшись, поднялась на четвереньки к нему лицом и отползла к центру кровати. Таким образом, невольно, она сама поместила себя точно под центр сети. Впрочем, ловушка была разработана так, чтобы покрыть сетью всю кровать.
— Ты можешь немного приблизиться, — сообщила она. — Нет, ближе!
Мужчина теперь стоял около края постели.
— Кажется, госпожа пришла в эту комнату, чтобы помучить бедного раба, — проворчал Мило.
Талена, завалившись на левый бок и опираясь на локоть, посмотрела на него. Колени она держала плотно сжатыми.
— Бедняжка Мило, — насмешливо сочувственно промурлыкала женщина и, не дождавшись его ответа, добавила: — На этой кровати имеются рабские кольца. — Возможно, я прикую тебя цепью к одному из них.
— Как будет угодно госпоже, — сказал раб.
— Не знаю, найдётся ли в Аре такая женщина, которая не желала бы видеть тебя в качестве своего трофея, — задумчиво проговорила она. — А Ты стал моим. Трофеем моей красоты.
Мило снова промолчал.
— Ты говорил мне, — напомнила Талена, — что у тебя есть мужские потребности.
— Да, Госпожа, — кивнул он.
— Это правда? — уточнила женщина.
— Да, Госпожа, — признал Мило.
— Я — Убара, — сказала она.
— Да, Госпожа.
— Но я — ещё и женщина, — продолжила она, — и у меня тоже есть потребности, только женские.
— Госпожа? — спросил актёр.
— Да, Мило, — призналась Талена. — Это правда.
Мужчина потупил взгляд.