— Это, — откашлялся он, — это Филлори, да? Парень с великой серьезностью опять затянулся и потряс головой.
— Не-а. Север штата Нью-Йорк.
БРЕКБИЛЛС
Он и не думал смеяться — Квентин оценил это позже.
— Север? Это где Вассар,[4] что ли?
— Я видел, как ты перешел, — сказал парень. — Пошли в Дом.
Он бросил сигарету и зашагал через луг, не оглядываясь. Квентин помедлил и стал догонять, испугавшись, что останется здесь один.
На лугу свободно уместилось бы полдюжины футбольных полей. Они тащились через него целую вечность, солнце припекало затылок.
— Как тебя звать? — с полнейшим безразличием спросил парень.
— Квентин.
— Прелесть какая. Откуда?
— Бруклин.
— Лет сколько?
— Семнадцать.
— Я Элиот. Больше ничего мне не говори. Близких отношений я избегаю.
Квентину пришлось сделать несколько очень широких шагов, чтобы с ним поравняться. У Элиота было что-то не то с лицом: рот перекошен, одни зубы растут внутрь, другие наружу. Это походило на родовую травму — может, при рождении на него неудачно наложили щипцы.
Несмотря на это, держался он так, что Квентину сразу захотелось с ним подружиться — нет, просто стать им. Такие, как Элиот, обладают естественной плавучестью в среде, вынуждающей Квентина постоянно выгребать по-собачьи.
— Так что же это за место? Ты здесь живешь?
— В Брекбиллсе? В общем, да… если можно так выразиться.
Через проем в живой изгороди они вошли в тенистый лабиринт из подстриженного кустарника. Зеленые коридоры ветвились, перемежаясь нишами и площадками. Сквозь плотные стенки не проникал свет, но сверху на дорожку ложились желтые полосы. Плещущий фонтан украшала пострадавшая от непогоды белая статуя.
Путь через лабиринт занял у них добрых пять минут. Выход с выстриженными по бокам медведями вел на террасу у самого дома. Легкий бриз создал у Квентина впечатление, что один медведь повернул к нему голову.
— Декан, думаю, скоро выйдет. Сиди тут, — Элиот командным жестом, как сверхвозбудимой собаке, показал Квентину каменную скамейку, — и делай вид, что все так и надо. А если скажешь, что я курил, запихну тебя в самый нижний круг ада. Я там не был, но молва гласит, что в нем почти так же хреново, как в Бруклине.
Элиот ушел назад в лабиринт, а Квентин послушно сел на скамейку. Держа рюкзак и пальто на коленях, он смотрел на серые плиты между начищенными парадными ботинками. Быть не может, сказал он себе, но эти слова шли вразрез с окружающим его миром. Как будто он принял наркотик с весьма приятными для себя последствиями. На плитах виднелся какой-то узор — не то переплетенные лозы, не то стершиеся от времени буквы. В солнечном луче плясали пылинки. Если это галлюцинация, то у нее чертовски высокое разрешение.
Самым странным здесь была тишина. Ни единой машины, точно он попал в фильм с выключенным звуком.
Французские двери с грохотом распахнулись, и на террасу вышел высокий грузный мужчина в полосатом костюме из индийского льна.
— Добрый день. Квентин Колдуотер, я полагаю?
Говорил он, немного не дотягивая до британского акцента — считал его претенциозным, как видно. Открытое, добродушное лицо, редкие светлые волосы.
— Да, сэр. — Квентин, не величавший до сих пор сэром ни одного взрослого, вдруг почувствовал, что здесь это будет уместно.
— Добро пожаловать в Брекбиллсский колледж. Надеюсь, вы о нас слышали?
— Вообще-то нет…
— Вам предлагается сдать вступительный экзамен. Согласны?
Этот вопрос не входил в число тех, к которым Квентин готовился этим утром.
— Я… не совсем уверен.
— Вполне понятно, но боюсь, неприемлемо. Я должен услышать «да» или «нет». Это относится только к сдаче экзамена, — приободрил толстяк.
Интуиция подсказывала: стоит вымолвить «нет», и он снова окажется на усеянной собачьим дерьмом Первой улице. Будет стоять под дождем и недоумевать, с какой стати он так вспотел.
— В таком случае, — Квентин постарался не проявить особого пыла, — я скажу «да».
— Превосходно. — Толстяк принадлежал к тем наружно веселым людям, у которых веселье никогда не проникает в глаза. — Приступим к экзамену. Меня зовут Генри Фогг — все шутки по этому поводу я уже слышал, — а именовать меня можно деканом. Следуйте за мной. Вы, кажется, последний из тех, кого ожидали.
Никаких шуток по поводу его имени Квентину в голову не пришло. В доме, прохладном и тихом, пахло книгами, восточными коврами, старой шерстью и табаком. Глаза Квентина не сразу привыкли к сумраку, а декан шагал быстро. Миновав увешанную картинами гостиную и обшитый деревом коридор, они поднялись по ступенькам к тяжелой двери.
4
Элитный колледж в г. Покипси. С 1861 г. по 1969 г. — женский, позднее совместного обучения.