— От состояния желудка зависит самочувствие всего организма! По крайней мере, в этом возрасте. Сначала поешь, потом расскажете.
Она откинула крышку корзину, и воздух наполнился божественным ароматом. У Джейсона колени задрожали. Он почуял запах жареной индейки. Вишни. Шоколадный пудинг.
Гэйвен взмахнул рукой от нетерпения, но Элеанора бросила на него взгляд, способный остановить в прыжке волкойота.
Фрея положила Джейсону на колени салфетку, щелкнула пальцами, и обеденный поднос подковылял к мальчику на алюминиевых ножках. Посуда на нем дрожала.
Фрея ласково поглядела на поднос:
— Джордж, — сказала она твердо, — перестань шалить.
Поднос исполнил какое-то подобие реверанса и застыл на месте. Джейсон вытаращил глаза. Фрея вздохнула, опуская руку в корзину:
— Он не любит одиночества, — сказала она, извиняясь, — чем больше еды я на него навалю, тем более важной персоной Джордж себя чувствует. Никогда не уронит ни крошки! Как и его благородный отец. Когда он ушел на покой, я сделала из него раму для картины.
Фрея с гордостью поглядела на висящую на стене картину в богатой литой раме. Гэйвен барабанил по столу пальцами. Отвернувшись, он делал вид, что изучает другую половину комнаты. Джейсон тоже посмотрел туда, но не нашел ничего интересного.
Элеанора, наконец, зависла на нужной высоте, подол юбки лежал складками у ее ног. Она важно оправила наряд, как будто пришла в гости на чашку чая, а не спасалась бегством от стаи разъяренных волкойотов.
— Тетя Фрея, не найдется ли у вас что-нибудь и для нас? У меня уже несколько часов крошки во рту не было, и я уверена, что Гэйвен…
— Вполне может обойтись без няньки! Спасибо! — перебил Гэйвен.
— …тоже проголодался, — ласково закончила Элеанора. Она широко улыбнулась тете Фрее.
— Ох. — Тетушка наморщила лоб, заглядывая в корзину. — Как же быть? Я рассчитывала только на паренька…
— Вы на него рассчитывали? — Гэйвен изумленно уставился на тетю Фрею.
— Я? А… да. То есть… — Пухлая старушка заерзала в плюшевом кресле. — Как бы вам это сказать?
Наконец она выпалила:
— Просто я почувствовала, что Хранитель Врат уже пробует свои силы.
Элеанора строго взглянула на Гэйвена и обняла тетю Фрею:
— Ну, тетушка. Я же знаю, каких только чудес вы не достаете из этой корзинки! Вы, без сомнения, легко могли бы накормить и четверых. Мы привередничать не будем. Нам и нужно-то всего малость перекусить, прежде чем перейти к серьезному разговору.
Джейсон увидел на боку камышовой корзинки, в том месте, где она касалась его колена, небольшую наклейку с надписью: «5–6 порций». Он удивленно заморгал глазами. Нагруженный поднос перед ним нетерпеливо заерзал.
Фрея глубоко вздохнула:
— Ну, хорошо. Поглядим, что мне удастся сделать для вас! Как я всегда говорю, начинай обед с десерта! Все остальное — в лучшем случае, безвкусно! — С этими словами она по локоть погрузила пухлые ручки в корзинку и стала одну за другой извлекать оттуда маленькие фарфоровые тарелочки с зубчатыми краями, доверху наполненные едой. На свет появилась тарелочка со свежеиспеченными пирожками с вишневым вареньем и облитые шоколадной глазурью кексы. На верхушке каждого красовалось облачко взбитых сливок. И Джейсон, и Джордж оба приплясывали от радости, пока она расставляла все это на подносе.
— Не стесняйтесь. А вот и молоко… — Она показала на небольшой буфет у них за спиной, на полках которого вдруг выросли четыре стакана холодного пенистого молока.
Элеанора горько вздохнула и спустилась в кресло. Она так ничего и не взяла. Девушка печально разглядывала угощение:
— Ах, тетя Фрея.
Джейсон схватил кекс и проглотил его в два счета. Никогда он еще не пробовал такого превосходного шоколада. Он запил его молоком и счастливо откинулся на спинку, разглядывал тарелки. Еще кекс или пирожок? Голова у него почти перестала ныть.
— И то и другое, — улыбнулась ему тетя Фрея, как будто умела читать мысли.
— Неплохая мысль! — Гэйвен взял в каждую руку по пирожку. Золотисто-каштановые волосы упали ему на глаза, и Маг не заметил тоскливого взгляда, который бросила на него Элеанора. Она снова вздохнула:
— Ах, тетя Фрея.
— Ешьте досыта, но не объешьтесь! Вас еще ждут овощи и второе! — Напевая себе под нос песенку без слов (и почти без мелодии), тетя Фрея взяла пирожок и стала деликатно отщипывать от него по кусочку.
— Ах, тетя Фрея! — снова простонала Элеанора.
Тетушка обернулась:
— Что, девочка моя? Что там тебя беспокоит? Выкладывай! — Она сморщила нос. — Не может быть. Ты даже не притронулась ни к чему. Я думала, ты проголодалась!
— Овощи… и что там на второе? — обиженно спросила Элеанора, поджав губы.
— Ох, — старушка порылась в корзинке и сказала: — Не спрашивай, пока у нее еще ничего не готово. Она от этого нервничает!
Их корзинки послышался смешок, а затем тетушка торжественно объявила:
— Ага! Тертая морковь, салат с изюмом и бутерброды из белого хлеба с индейкой! Но пока еще не готовы.
Джейсону удалось растянуть удовольствие и расстаться с пирожком не так быстро, как с кексом. Варенье было сладкое, густое, а корочка нежная и хрустящая. Он жевал, вдыхая аппетитный аромат и ощущая приятную тяжесть в желудке. Мальчик поднял голову и увидел, как Гэйвен облизывает верхушку кекса, а затем забрасывает себе в рот остаток и расплывается в счастливой улыбке.
Элеанора скрестила руки:
— Ну, что ж, ладно. — Она отвернулась ото всех троих, которые с удовольствием наворачивали угощения.
— Что случилось? — Джейсон посмотрел на Элеанору.
Гэйвен взял тонкими пальцами очередной пирожок и, откусив половину, прочавкал:
— Диета, понимаешь. Стройная фигурка, и все такое.
— Диета? — озадаченно повторил Джейсон и охнул. Он притих и с сочувствием посмотрел на Элеанору.
Фрея фыркнула:
— Если бы она ходила ногами по земле, а не по облакам, то не переживала бы так о своем весе! Хорошее упражнение для тренировки воли.
— Меня же никто не заставляет. Я сама так решила. Я должна держать себя в форме, иначе кто угодно будет смотреть на меня свысока!
Тетушка сняла с колен полотняную салфетку, и на пол посыпалась куча крошек, которые тут же чудесным образом растворялись в воздухе. Фрея вытерла уголки рта:
— Правда, я сделала их обезжиренными, но если кто-то хочет прослыть мученицей…
— Ох! — Элеанора стремительно бросилась к столу. — Тетушка, вы — чудо!
Запустив изящные маленькие ручки в тарелку, Элеанора опередила Гэйвена и выхватила у него из-под носа последний кекс и вишневый пирожок.
— Серьезно? Я — чудо? Тогда у меня есть чудесное предложение… — Она кокетливо оправила серебристые кудряшки и откинулась на спинку с довольным выражением на лице. Из корзинки раздался звон фарфора, как сигнал крохотного колокольчика. Старушка заглянула внутрь: — Второе!
При этом она извлекла оттуда салатницу с тертой морковью, изюмом, фруктовый салат из крупных ломтиков ананаса, а затем огромное блюдо бутербродов с индейкой. Столовое серебро било из корзинки фонтаном. Джордж метался то вправо, то влево и ловил все это великолепие себе на медную спину. Приборы звякали.
Джейсон и Фрея захлопали в ладоши:
— Отлично, Джордж!
Поднос задрожал от гордости.
— Изящный и ловкий, — похвалила Элеанора и похлопала Джорджа по спинке. Поднос придвинулся к ней поближе, чтобы Элеаноре легче было дотянуться до тарелки с бутербродами и поставить ее себе на колени.
Джейсона рассмешило, как нахмурился Гэйвен. Маг взял себе бутерброд поменьше. С толстого куска пышного хлеба с румяной корочкой свешивались крупные куски индейки, обернутые листьями салата и политые клюквенным соусом. Он расправился с бутербродом в три этапа. А Джейсон трудился над своим, наслаждаясь каждым сочным кусочком индейки. Белое мясо было порезано на аккуратные кубики и полито острым майонезом. Волшебный аромат навевал ему самые теплые воспоминания о празднике дня Благодарения. Когда Джейсон, наконец, закончил, то был сыт и безмерно счастлив.